– Поль живет недалеко отсюда, он сказал, что тут должна быть частная парковка, прямо за… А, вот она! – Оливер снова тронул машину с места и подъехал к подземной стоянке, которую защищала металлическая дверь. Высунувшись из окна, он нажал цифры кода на висящей на стене клавиатуре. Дверь медленно поползла вверх, и, как только его глаза привыкли к полумраку, он заехал внутрь. Поставив машину, они с Имоджен поднялись по лестнице и вышли из душного гаража снова на улицу.

– А где именно он живет? – спросила Имоджен, моргая от яркого солнца и оглядывая широкую набережную, которая отделяла залив от жилых домов. Некоторые из них были вполне современными, но были и другие – с элегантными роскошными фасадами и витыми балкончиками, которые явно относились к прошлому веку.

– Снимает апартаменты вот в этом доме, – Оливер показал на старое здание с башенками по бокам и затейливой резьбой вокруг дверей и окон. Он смотрел прямо на залив, и Имоджен подумала, что более прекрасного места для жизни нельзя даже и вообразить. Оливер нажал на кнопку звонка на двери, и через секунду довольно мрачный голос спросил из домофона, кто там.

– Это Оливер Делиссандж, Поль, – Оливер подмигнул Имоджен, которая в ответ состроила гримаску. Голос в домофоне, казалось, принадлежал очень пожилому человеку, и она незамедлительно представила себе похожего на Хэмингуэя мужчину, бородатого, в свитере с высоким горлом, с обветренным лицом и трубкой в уголке рта.

– Входите, – резко скомандовал он, чем только укрепил Имоджен в ее представлении о нем, поэтому, когда двери квартиры распахнулись и на пороге возник чисто выбритый мужчина лет тридцати с небольшим, с угольно-черными волосами и ярко-голубыми глазами, одетый в синюю футболку, она решила, что это секретарь или помощник писателя.

Но Оливер протянул ему руку и потряс ее, а потом представил их друг другу, назвав мужчину «знаменитым в скором будущем писателем Полем Урдьеном», а ее – «Имоджен Вейр, известный ирландский историк». Она послала ему негодующий взгляд, но он снова подмигнул ей в ответ, и они пошли вслед за Полем в просторную гостиную, куда более яркую, чем представляла себе Имоджен, и с современной мебелью. Большая стеклянная дверь вела на террасу. Дверь открылась, и вошла рыжеволосая девушка примерно одних лет с Имоджен.

– Я Бленейд, – представилась она. – Так приятно наконец познакомиться с вами, Оливер. А вы?

Она вопросительно взглянула на Имоджен.

– Имоджен. Я старый друг Оливера. Он пригласил меня, потому что подумал, что было бы неплохо устроить двойное свидание.

Имоджен говорила быстро, чтобы не дать Оливеру возможности снова представить ее как известного историка: «Но, если вы с Полем хотите поговорить с ним наедине, ничего страшного, я прекрасно могу пойти погулять. Я никогда раньше не бывала в Сан-Себастьяне и уверена, что с легкостью найду, чем заняться».

– Ты ирландка! – улыбнулась Бленейд.

– Да, но когда-то жила во Франции, – ответила Имоджен.

– Откуда ты родом? – это был вопрос, который любой ирландец задал бы другому ирландцу при встрече за границей.

– Я жила в Кабре, когда была маленькая, но в последнее время – в Глазневине.

– Серьезно? А я с Моби-роуд!

– У меня был дом в новом комплексе, который построили прямо за углом, – сказала Имоджен. – «Белльвуд».

– Так я его знаю! Мы же практически соседи, боже мой! – воскликнула Бленейд. – И как давно ты во Франции?

– Я жила здесь когда-то в детстве, – ответила Имоджен. – И вот вернулась недавно. А ты?

– Я живу в Сан-Себастьяне пару лет, с тех пор как познакомилась с Полем. Слушай, а ты не хочешь пройтись и выпить кофейку или сока или еще чего-нибудь на пляже, оставив этих двоих вести скучные деловые разговоры? Мы планировали пообедать где-нибудь в кафе, так что они могут присоединиться к нам, когда закончат.

– Что ж, отлично, если всех это устраивает.