Осенние звёзды - Ольга Бенуа, Ирина Мосман (2014)

Подруги вновь вернулись к обсуждению предстоящего визита француженки.

— Вот интересно посмотреть, в чем она придет, — мечтательно протянула Наталья.

— Ты и так у нас модница, — заметила Валентина, разглядывая кофточку Натальи, надетую поверх обтягивающего формы топика и застегнутую только на верхнюю пуговицу.

Та, заметив ее взгляд, вспыхнула:

— Представляешь, что мне сегодня на работе сказали? Роберт Аркадьевич совсем с ума сошел. Спрашивает у меня: «Вам кофточка мала или теперь так модно?»

Подруги покатились со смеху.

— Ничего, смейтесь, я видела в журнале, так все сейчас носят, — хмыкнула Наталья, добавляя последний убийственный аргумент, — и в Париже тоже!

— А у меня новость, Олег перевез ко мне вещи.

— Так у вас что к Мендельсону идет? — подмигнула Наталья. Коктейль ей не понравился, в настоящую минуту она мучалась вопросом: заказать другой или ограничиться соком. Взяв меню, пробежав глазами снизу вверх она со вздохом отметила, что цены за последние двадцать минут остались прежними. Пить захотелось сильнее.

— Я смотрю, французский ударил тебе в голову, — с раздражением заметила Лариса.

Наталья оторвалась от меню, вопросительно взглянув на подругу.

— С чего вдруг подобная агрессия на невинную шутку?

— Библиотечный червь решила на развод подать, Олег спасает движимое и недвижимое у меня на даче. А что вы на меня так смотрите? Осуждаете? Нет, я, конечно, понимаю. Если б там дети были, а так… Я же лучше других знаю, сколько Олег работал. Она же пиявка, всю жизнь на его шее. В бешенство прихожу от этих молодых да ранних. В семью с одним полотенцем пришла, Олег все на свои заработки покупал, а как дело до развода дошло, то куда вся наша гордость девалась, оставим мужика без штанов, — схватив бокал, она допила оставшееся одним большим глотком, закашлялась попавшим кусочком льда.

— Лар, а как же женская солидарность? — вяло поинтересовалась Светлана, теребя край скатерти. — Тебе ее что, совсем не жалко?

Валентина стучала подругу по спине.

— А при чем тут жалость? — сдавленным голосом переспросила Лариса. — Ей кто-то мешал учиться, переквалифицироваться, развиваться, пока муж деньги в дом лопатой греб? Сейчас бы тоже на серебре завтракала. Нет, она двадцать лет за конторкой сидела. Зато какое преобразование, как только речь о деньгах, диванах да чашках с ложками зашла. Возвышенность и утонченность испарились.

— Лар, но ведь он знал, кого в жены брал. Или тогда она изучала иностранные языки, занималась спортом и развивалась-развивалась?

— Вот именно, брал он тихую, спокойную, в надежде, что у человека в голове не две извилины, а чуток больше. Какой дурой надо быть, чтобы не понимать, что одними борщами мужика в доме не удержишь, ему еще и гордость за свою жену нужна.

— А зачем? — Валентине тема не нравилась. Она понимала, что Ларисино раздражение направлено не на жену Олега. Лариса переживала за дочь, перенося борьбу со своими страхами на ситуацию, изначально мало ее задевавшую.

— Красота уходит, дети, если они есть, вырастают, и с чем остается семья? Мужчина достиг высот, стал космонавтом, например, а жена как была клушей, так и осталась. Конечно, курица в бриллиантах — тоже хлеб, да только перед друзьями, коллегами, партнерами мужику хочется блеснуть своей второй половиной, а не навешанными на ней бирюльками. И если жена с мозгами, то должна понимать: у нее есть только один шанс не быть замененной на новую красивую игрушку — попытаться стать самодостаточной личностью. Сегодняшний мир — это не только тарелка, кастрюлька. Ведь почему-то мы гордимся достижениями своих детей или мужей, а мужикам в этом отказываем, — закончила она, стараясь поймать ускользающий взгляд официанта.