Окончательный диагноз - Наталья Берзина (2014)

Два выстрела практически слились в один. Автоматчик, выбросив вперед руки, перекатился через голову, так и не выпустив автомата. «Ученый!» — мелькнула мысль у Олега, и тут же что-то толкнуло его в левое плечо. Всего на секунду он выпустил из виду третьего, и тот успел выстрелить. Юркнув за дерево, Олег укрылся от серии выстрелов. Треск автоматной очереди прорезал воздух. Сразу несколько пуль с вязким чмоканьем впилось в сосну. Особой боли Олег не чувствовал, просто рука стала непослушной и тяжелой. Откатившись в небольшую ложбинку, он быстро, насколько позволяла раненая рука, пополз в сторону. Автоматная очередь прошла над головой. Олег понял, что сейчас его пытаются прижать к земле, чтобы вооруженный пистолетом враг смог подобраться ближе. С шестью оставшимися патронами много не навоюешь. Большой выворотень дал пусть временное, несколько иллюзорное, но укрытие. Осторожно выглянув, Олег заметил в десятке метрах от себя автоматчика. Тщательно прицелившись, он потянул спуск. Автоматчик вздрогнул и уткнулся лицом в мох. Пистолетные выстрелы прогрохотали справа. Выворотень выполнил свою задачу, ни одна пуля не настигла Олега. Но мечта овладеть автоматом умерла, так до конца и не родившись. Нужно было отступать. В любом случае противник понес урон, и это уже половина успеха. Скрываясь за деревьями, Олег воспользовался надвигающимися сумерками, отходил все дальше. Наконец и заветный перешеек. Перебравшись через ручей, он вскарабкался на крутой склон и, убедившись, что его никто не преследует, занялся рукой.

Рана оказалась в целом пустяковой, пуля порвала мышцу по касательной, но крови вытекло много. По-хорошему, не помешало бы зашить, да только Олег даже в таком положении не чувствовал себя Рэмбо, да и знаменитого ножа с компасом, набора игл и ниток у него не было. Оторвав рукав рубашки, как смог, перетянул рану. Голова кружилась, во рту пересохло так, что язык, словно наждачная бумага, царапал небо. Пересиливая жажду, Олег дождался темноты. Погони не было. Он не был уверен, что положил автоматчика. Пистолет оказался абсолютно не пристрелянным, посылал пули в совершенно непредсказуемом направлении.

Когда ночь опустилась на лес, Олег, отбиваясь от полчищ комаров, спустился к другому озеру. Напившись до отвала, так, что в животе начало булькать, будто в лягушачьем болоте, он, забившись в какую-то песчаную нору, забылся коротким тревожным сном.

Незадолго перед рассветом холодный, вязкий туман заполнил ложбину, где, свернувшись калачиком, спал Олег. Насыщенный испарениями гниющих болотных растений, липкий как смола туман окутывал стволы огромных елей, полз по пушистому темно-зеленому мху, забирался в каждую низинку, медленно взбирался по склону вверх, становился с каждой секундой все плотнее, непроницаемее.

Зябко поежившись, Олег открыл глаза. Серая предрассветная мгла, серый, плотный, будто молоко, туман, серые, невеселые мысли. Плечо горело, как в огне. Рука стала непослушной, распухла и покраснела. Развязав повязку, Олег осмотрел рану и пришел к неутешительному выводу: необходимо расчистить ее, обработать, но, вот беда, нечем. При себе нет даже ножа! Что же, нож придется делать. Спускаясь к ручью, Олег рассчитывал найти подходящий камень, чтобы, расколов его, использовать острый осколок по примеру древних. Возле ручья ему несказанно повезло. Горлышко обычной зеленой бутылки попалось на глаза сразу, едва Олег подошел к воде. Промыв в ручье острый словно бритва осколок, он, сжав зубы, морщась от боли, срезал омертвевшую плоть, промыл рану и, пожертвовав второй рукав рубашки, заново перевязал плечо.