Не покидай меня - Анна Климова (2014)

— Почему?

— Просто не говори.

— Тогда, может быть, поговорим о моем Лене и о моих детях?

— Зачем?

— Затем, что они у меня есть, Андрюша.

Он усмехнулся, покачав головой.

— Ну что ты? — она погладила его по щеке.

— Мы могли бы уже давно быть вместе. Даже сейчас. Поедем в Нижний…

Ира ничего не ответила. Новая вспышка за окном заставила ее на мгновение зажмуриться.

— Хочешь, пересядем? — спросил он.

— Нет, не надо. Мне здесь нравится. Ты же знаешь. Я люблю сидеть у окна. Весь мир как на ладони. Знаешь, я бы и спала у окна, и готовила, и принимала бы ванну. У окна, за которым деревья и трава. И солнце. Все-все за окном.

— В нашей городской квартире я так и сделал. Валентине не нравятся большие открытые окна. Она их шторами закрывает, — сказал он.

— Ненавижу шторы, — поморщилась она. — За ними всегда что-то прячется.

— Валентина, — обронил он иронично.

Они засмеялись, уткнувшись лбами. Так просто и уютно им было вместе.

Все, что происходило до этой встречи в кафе, походило на сон. А что будет после, Андрей не имел представления. И спрашивал себя — согласился бы он пройти все заново, зная, что все закончится в этом кафе? «Наверное — да», — отвечал он своему внутреннему судье.

Минуты, казалось, пролетали, оставляя после себя горечь во рту, словно после неудержимых слез.

Здесь и сейчас. Все. Они оба это чувствовали, знали. И избегали касаться не больной — кровоточащей темы…

Не хотелось никуда идти. Не хотелось ничего делать…

Валентина перестала спрашивать, где он бывает. Даже не упрекнула его за отсутствие в день празднования именин старухи. Но он догадался, что его и не ждали на этих именинах, больше походивших на девичник. Какие-то ее подруги перепились и остались ночевать в доме. Нина Ивановна, разряженная, словно сама смерть решила одеться приличнее, дремала, забытая всеми, в темной гостиной перед работающим телевизором. Андрей чувствовал себя лишним здесь.

На следующее утро Валентина, явно страдавшая от похмелья, впервые обратилась к нему, попросив отвезти мать обратно в Монино.

— И, пожалуйста, не собачься с ней. Она от этого еще больше заводится.

Старуху привели к BMW Андрея и усадили на заднее сиденье. В голове у тещи снова прояснилось.

— Вот нагажу в вашей драгоценной тарантайке, будете меня помнить!

— Будем, будем, — пообещала Валентина, укладывая ей под бок сумку с вещами. — А если станешь вести себя нехорошо, зятек твой выкинет тебя на обочину, там и сдохнешь, как собака. Поняла?

Нина Ивановна заперхала, захихикала, давая понять, что такой вариант ей тоже подходит.

Путь до пансиона — всего каких-то пятьдесят километров. Миновав МКАД, Андрей летел в потоке машин по шоссе Энтузиастов. Старуха всю дорогу что-то бубнила себе под нос, рылась в сумке и смотрела в окно. Уже на Горьковском шоссе вдруг заволновалась, зашуршала сильнее. Андрей попытался в зеркальце заднего вида рассмотреть, что теща задумала. Движение утром на Горьковском было интенсивным, и он всеми силами старался не упускать из вида дорогу и маневры других машин. Много дней спустя, уже в больнице, он думал, что надо было бы сразу перестроиться, снизить скорость и вырулить к обочине…

Нина Ивановна в зеркале не просматривалась, копошась где-то вне поля зрения.

— Ивановна, ты чего там делаешь? — спросил он как можно более доброжелательным тоном.

— Не хочу, — раздалось в ответ.

— Что?

— Не хочу в богадельню. Возвертай взад! Возвертай меня! Буду у вас жить! Или тут вылезу…

Андрей с яростью увидел, как она уже пытается открыть дверь на полном ходу. Это, конечно, у нее не получилось, так как двери были заблокированы. Старуха, упираясь ногами в противоположную створку, упрямо толкала и толкала. А потом спустила штаны…

Андрей выматерился и пытался остановить неизбежную диверсию, которую вознамерилась совершить полоумная теща.