Сладкая месть - Джейн Кренц (2020)

– Эмили, довольно копаться в моих чувствах! Вы понятия не имеете, почему я так поступил. Я и сам толком не знаю. – Саймон стукнул кулаком по каминной доске. – Двадцать три года назад я дал клятву отомстить всему роду Фарингдонов. Я поклялся себе, что уничтожу все семейство.

– Зачем же вы тогда женились на мне? – с внезапной силой спросила Эмили.

Саймон сузил глаза:

– Потому что меня это позабавило. Потому что это послужило моей цели отлучить вашего отца и братьев от верного источника их доходов. Наконец, потому что вы умоляли меня жениться на вас и мне было весьма приятно: женщина из семейства Фарингдон пала к моим ногам.

Это ее задело:

– Я никуда не пала, милорд. Я представила вам наш брак как деловое соглашение, если припомните.

Но он не слушал ее.

– И наконец, не последним соображением было то, что я нашел вашу пылкость чувств, как вы это называете, весьма занятной в постели. Ну вот, теперь вы знаете, почему я женился на вас. Вовсе не потому, что наши души встретились и слились над чайными чашками на более высоких уровнях.

Эмили содрогнулась: сегодня дракон изрыгал пламя. Впервые она видела его таким, и зрелище, без сомнения, было чрезвычайно грозное.

– Саймон, прошу вас, ни слова больше!

– Опасаетесь за свое глупое трепетное сердечко?

– Да, милорд.

– Видит бог, пора вам повернуться лицом к реальности. – Саймон круто развернулся и принялся вышагивать по комнате.

Это было уже слишком. Эмили вскочила:

– Черт подери, Саймон!

– Прекратите говорить «черт подери»! – приказал он. – Такие выражения не подобают графине Блэйд.

– Мне безразлично, что там подобает графине Блэйд! – с чувством выпалила она. – Вы зашли слишком далеко, заявив, что пора повернуться лицом к реальности. Вы не знаете, насколько близко мне приходилось сталкиваться с этой вашей реальностью – лицом к лицу, всю мою жизнь! Вы понятия не имеете, сколько раз приходилось сталкиваться лицом к лицу с реальностью и моей бедной матери. Могу вас заверить: бывали времена, когда я ненавидела своего отца так же сильно, как вы, должно быть, ненавидели вашего.

Резко повернувшись, Саймон уставился на нее:

– О чем, черт возьми, вы говорить?! Я никогда не испытывал ненависти к своему отцу.

Эмили взглянула на него:

– И даже после того что он с вами сделал?

– Вы, наверное, с ума сошли. Почему я должен его ненавидеть?

– Потому что он поднес к голове пистолет и застрелился, оставив вас отвечать за мать. Потому что он нашел быстрый выход из той катастрофы, которую навлек на семью, и оставил вас сражаться одного. Потому что вам едва исполнилось двенадцать и вы были еще слишком юны, чтобы восстановить честь семьи, материальное положение, в конце концов! Саймон, ну за что же вам было любить его?

Саймон стоял, расставив ноги и глядя на жену так, словно она вдруг превратилась в чудище.

– Вы спятили.

– Если вам от этого легче, я тоже очутилась в очень похожих обстоятельствах.

– И каким же образом?

– Семья оказалась без средств к существованию, когда мне было семнадцать. Но к тому времени отец обнаружил у меня способности к экономике и финансам и пришел в восторг. Ясно, что во мне увидели спасение семьи. И я изучала капиталовложения и принимала решения. Я даже находила в этом некоторое удовольствие. Но ни на мгновение я не забывала: мой талант проявился лишь потому, что отец семейства – безответственный мот. Я до сих пор помню, как плакала из-за него мама. – Тыльной стороной ладони Эмили смахнула слезу с ресниц.

– Пожалуйста, не хнычьте, Эмили.

Она вытерла глаза платочком, обнаруженным ею в кармане просторного халата.

– Знаете, мама частенько плакала. Но почти никогда в присутствии отца. Понимаете, она его любила, несмотря на его недопустимое легкомыслие, считала бесполезным бранить его за слишком крупную игру. Это у него в крови, повторяла она.