Иллюзии - Кэтрин Стоун (2003)

— Я ждала тебя, Чейз. Мне хочется надеяться, что ты почувствовал это… и что, умирая, ты знал, что я всегда любила тебя.

— Я боюсь за нее, Клаудиа, — признался Эдвард жене.

Они лежали в постели в своем доме в Брентвуде, и она нашла успокоение в его объятиях.

— Думаю, она сильнее, чем кажется.

— Это из-за него, — с горечью ответил Эдвард. — Ей было необходимо стать сильной, чтобы прожить с ним последние шесть лет. Наверное, я допустил ошибку, не предупредив ее, что для нее будет лучше, если она не свяжет с ним свою жизнь.

— Большую ошибку, — согласилась Клаудиа, содрогнувшись от горя при мысли о сыне и о том, что могло бы быть и чего уже никогда не будет.

Клаудиа знала, что должна скрывать свое горе от человека, который с такой нежностью держал ее в своих объятиях. Она рассказала Эдварду много правды об умной, но нелюбимой девочке-сироте, какой она когда-то была. Но она никогда не рассказывала ему о близнецах-сыновьях, которых она родила для Рейчел и Виктора Кинкейда, и не рассказывала об этом даже тогда, когда Джиллиан неожиданно встретила и влюбилась в близнеца, который родился первым.

Лежа в объятиях мужчины, которого она любила и который сейчас наверняка думал о том, какое несчастье принес ее сын его дочери, она вспоминала тот счастливый ноябрьский рассвет, который встретил ее новорожденного сына радужным обещанием счастья и любви. В тот день Клаудиа поклялась Виктору Кинкейду, что никогда не потребует вернуть ей ребенка. И она сдержала это обещание даже тогда, когда брак с Эдвардом привел ее в Лос-Анджелес.

Она читала все статьи о блестящем молодом киномагнате и долго рассматривала фотографии мужчины, который был таким же красивым, как и его отец; и она радовалась и гордилась его чудесным даром дарить миру фильмы, полные любви и надежды. Но даже тогда она не нарушила своей клятвы. Ей не хотелось разбивать светлые иллюзии своего сына и порочить дорогие ему воспоминания о трагически погибших родителях в охотничьем домике на озере Тахо в День благодарения.

Клаудиа поклялась никогда не раскрывать правду своему сыну, но в душе всегда хранила надежду, что настанет день и она его встретит. Это было фантастическое желание. Она понимала, насколько мал шанс, что когда-нибудь сведет выдающегося киномагната и хирурга. И все-таки однажды судьба предоставила ей этот шанс.

Случилось так, что на одном из многочисленных благотворительных вечеров Виктор Чейз Кинкейд случайно познакомился с Клаудией Грин Монтгомери. Этот случай перевернул всю ее жизнь. Наконец-то после стольких лет она встретилась с сыном.

Но ничего хорошего не было в том, что красивая молодая, но очень застенчивая девушка, доводившаяся ей падчерицей, мечтавшая посвятить свою жизнь обучению детей бедняков, случайно познакомилась с самым завидным в южной Калифорнии женихом и мало того — вышла за него замуж.

Шесть лет назад, сияющим июньским днем, Джиллиан сообщила им по телефону, что она хочет познакомить отца и мачеху с одним человеком. Клаудиа и Эдвард ждали их с нетерпением и надеждой, потому что никогда раньше они не слышали у Джиллиан такого счастливого голоса.

Когда Виктор Кинкейд появился в их гостиной, сердце Клаудии остановилось: она решила, что он пришел сказать, что знает правду о своем рождении. Но эта встреча не стала воссоединением матери и сына. Сюрприз состоял в том, что невинная двадцатитрехлетняя школьная учительница и преуспевающий двадцативосьмилетний киномагнат полюбили друг друга. Джиллиан и Чейз познакомились всего неделю назад, но уже знали, что всегда будут вместе.

Радостное выражение на лице Джиллиан было зеркальным отражением лица молодого человека. Клаудиа тоже испытала радость — радость и слезы, когда сначала обняла падчерицу, которую любила как родную дочь, а затем мужчину, сына, которого она никогда не держала на руках.