Иллюзии - Кэтрин Стоун (2003)

Стефани колебалась, но не потому, что ей нужно было время продумать свой ответ, а потому, что она снова вспоминала ту сцену в деталях, чтобы ничего не упустить, отвечая на вопрос. За последние несколько дней она проделывала это сотни раз и вспоминала всегда одно и то же. Она смотрела, как за Дженин закрылась стеклянная входная дверь. Вот она повернулась и весело помахала ей в знак признательности за роль, которая была для нее жизненно важной, и благодаря за то, что Стефани по своей доброте не уезжает, а ждет, пока она не войдет в дом и не окажется в безопасности — в том самом месте, где несколькими минутами позже ее так ужасно убили.

— Я абсолютно уверена. — Затем с задумчивым видом Стефани задала вопрос, который очень долго вынашивала, но не решилась задать при первом допросе: — Это означает, что душитель либо живет в том же доме, либо он был ей хорошо знаком и она впустила его в квартиру, не так ли?

— Думаю, что так. По ряду причин я считаю, что скорее верна последняя версия. Она, случайно, не говорила, что у нее возникли с кем-нибудь проблемы — возможно, охлаждение ее друга или ссора с коллегой?

— Нет. Никаких ссор с коллегами обоего пола. Единственный человек, о котором она рассказывала, был ее жених.

Джек мрачно кивнул. Именно жених обнаружил тело, когда вернулся из Нью-Йорка в среду вечером. Его не было в городе, когда убили его невесту, но даже если бы у него не было алиби и даже если бы он был актером, Джек видел его страдания и ничуть не сомневался, что он не был замешан в убийстве женщины, которую так сильно любил.

Дженин Роли была убита именно душителем, а не своим женихом или каким-то другим убийцей. Глубокие ужасные раны на шее от трех гитарных струн были нанесены тем же монстром, который совершил аналогичное убийство четырех других женщин. Были и другие страшные детали, известные только полиции. У каждой жертвы душитель забирал в качестве сувенира левую серьгу, а вместо нее оставлял другую — бриллиантовую, в полкарата. Бриллиант, найденный в левой мочке уха первой жертвы, убитой после Дня святого Валентина, был безупречен. Качество бриллиантов у следующих четырех жертв было хорошим, но не более того. В Лос-Анджелесе, городе богачей, бриллиантовые серьги носили многие.

Уникальной подписью душителя была сверкающая драгоценность, но она не давала ключа к разгадке его личности. Убийство Дженин Роли имело, однако, большое значение. Убив ее в собственной квартире, душитель нарушил свою привычку убивать своих, по всей вероятности, случайных жертв вне дома: на освещенной территории около сквера, на пляже за пирсом Санта-Моники, на аллее за «Китайским театром Граумана»[4], у западного входа в Белэр.

Душитель действовал весьма неосторожно, убивая женщин там, где могли оказаться свидетели его жестокости, но до сих пор он вел себя как обычный серийный убийца, который никогда раньше не встречался со своей жертвой. Сейчас, убив очередную женщину в квартире, куда его легко впустили, он расширил рамки своей самоуверенности. Конечно, существует вероятность, что он и Дженин Роли не были знакомы и он проник к ней хитростью; но если она его знала, то это было новым шагом в том терроре, который с ужасающей последовательностью повторялся каждый третий вторник, начиная с пятнадцатого февраля, между девятью и десятью часами вечера.

— Она не упоминала никакого другого мужчину, кроме своего жениха?

Стефани тянула время, загадочно улыбаясь. Это тоже было одним из ее приемов. Обычно мужчины, которым она улыбалась такой улыбкой, уже не слушали слов, которые она им говорила, или не замечали, что она им вовсе не ответила. Но внимательные темно-голубые глаза, которые смотрели на нее сейчас, требовали ответа.

— Женщины могут провести целый вечер, не говоря о мужчинах, лейтенант.

— Конечно. — Улыбка Джека была такой же провоцирующей, как и у Стефани.

— Если у вас нет других вопросов, лейтенант, то мне действительно пора уходить.