Иллюзии - Кэтрин Стоун (2003)

Да, Стефани могла читать написанные слова. Все логопеды настаивали на том, чтобы она складывала слова сначала в уме, а затем читала их как с листа. И она старалась, о, как она старалась, но все напрасно. Эмоции — отчаянный страх и отчаянная надежда — накатывали на нее, как сокрушительные волны океана на слова, написанные на песке, уничтожая из памяти все тщательно заготовленные фразы и делая ее еще беспомощнее.

Стефани знала, что она может и что не может. И однако, она смело кивнула в знак согласия.

— В таком случае с тобой все будет в порядке, — с твердой уверенностью заявила Джиллиан, сопроводив свои слова лучезарной улыбкой. — Моя мама поможет тебе. Все будет хорошо, вот увидишь.

На этот раз Стефани ответила потоком горячих слез. Прошло много лет с тех пор, как она плакала в последний раз. Она знала, что слезами горю не поможешь. Но это были совсем другие слезы — слезы надежды и благодарности. В глазах Джиллиан тоже заблестели слезы, и она из простушки превратилась в красавицу.

А затем — как давно это было! — Джиллиан обняла ее и с нежностью в голосе заверила:

— Не только моя мама тебе поможет, но и я тоже.

И сама Джиллиан, и Мередит сотворили чудо и даже больше, чем чудо. Стефани нашла в лице Джиллиан лучшую подругу, и так как Джиллиан щедро поделилась с ней своей любящей матерью, Стефани приобрела также и мать и впервые в своей жизни узнала, что такое любовь.

Ей очень хотелось сказать Мередит и Джиллиан, как сильно она их любит. Теперь она могла говорить, складывая слова в уме, а затем произнося их вслух. Она стала экспертом в этом деле, особенно с Мередит и Джиллиан, и иногда только мгновение отделяло слова, сложенные ею в уме, от слов произнесенных. С другими людьми это занимало несколько больше времени, но Стефани научилась заполнять молчание такими ничего не значащими словами, как «спасибо», «пожалуйста», «да», «нет», «хорошо», или просто повторяла последние слова, сказанные другими людьми.

Стефани могла говорить, но она еще не научилась давать выход своим эмоциям. Она проговаривала слова любви про себя и даже видела их перед мысленным взором, но, пытаясь выразить эту существенную для нее правду, она начинала заикаться, а этого она больше всего боялась — ужасно боялась вновь погрузиться в одинокую и позорную тюрьму молчания.

Дружба между Стефани и Джиллиан продолжалась, несмотря на то что они учились в разных школах: Джиллиан в бесплатной средней школе, а Стефани — в привилегированной школе для богатых и даже несмотря на тот факт, что, когда маленькие девочки стали превращаться в маленьких женщин, потрясающая красота Стефани расцвела еще больше, а заурядность Джиллиан стала еще заметнее. Стефани никогда не смотрела на свою подругу как на дурнушку. По меркам физической красоты блестящие изумрудные глаза Джиллиан, роскошные темно-рыжие волосы и сияющая улыбка были, конечно, красивы, но если измерять ее красоту такими качествами, как любовь, доброта и щедрость, здесь ей не было равных. Она смотрела на мир с радужной надеждой, восхищалась всем, что дарила ей природа: необыкновенной изысканностью цветов, великолепными закатами, ласкающим теплом прогретого солнцем песка, сказочными обещаниями радуг.

Мальчики-подростки, а также мужчины постарше обращали внимание на Стефани и совсем не замечали Джиллиан, но для девочек это не имело значения, так как у них были вещи поважнее, чем разговор о мальчиках, — они мечтали. Стефани мечтала стать актрисой. Она знала, что может случиться так, что ей никогда в жизни не удастся выразить словами свои эмоции или высказать те прекрасные мысли, которые временами зарождались в ее уме, а потом исчезали, прежде чем она успевала их высказать. Но, занимаясь в драматическом кружке в Уэстлейке, она обнаружила в себе способность через игру, через перевоплощение давать выход своим эмоциям, облекая их в словесную форму.