Такое кино - Ольга Тартынская (2013)

Максим вел машину легко и уверенно, в дороге мягко шутил над подвыпившей начальницей. Пока ехали, Света выспросила у него все, что было прилично выспрашивать. В частности, узнала, что он любит петь, поет под гитару с пятнадцати лет. Чаще всего в кругу друзей.

— А голос у него действительно чудесный! — прокомментировала Светлана Петровна и мечтательно умолкла, потому что им подали десерт.

Когда официант ушел, Женя спросила разнежившуюся подругу:

— Какой он, твой Максим?

— Красивый…

— Естественно. А поподробнее?

— Ну, Жень, — счастливо рассмеялась Светка, — может быть, ничего особенного для кого-то, а мне в нем нравится абсолютно все, понимаешь?

Она зажмурилась от восторга.

— Рост? — не отставала педантичная Мордвинова.

— Выше среднего, для меня просто высокий.

— Глаза?

— Карие, — с нежным вздохом отвечала допрашиваемая. — Немного раскосые, чуть-чуть.

— Волосы?

— Стрижет коротко, ему идет. Темные.

— Худой, накачанный, толстый?

— Стройный, Жень, плечи широкие… Не знаю, я ведь вижу его в основном в костюме, иногда в рубашке. Мне кажется, что идеальный…

— То есть одевается он по-офисному? — уточнила дотошная Женя.

— Ну да, как же еще? — удивилась Света. — У нас же дресс-код.

— Нос? — перебила ее Мордвинова, задавшаяся целью составить полный словесный портрет Светкиного принца.

— Красивый…

— Это понятно, а точнее? Вздернутый, картошкой, пуговицей, греческий, ястребиный, крючковатый, мясистый, длинный?

— Стоп, стоп! — засмеялась Светка. — Ты, Жень, прямо Шерлок Холмс! Да не знаю я, какой у Максима нос. Но не курносый, точно.

— Ясно. Губы? — Женя хотела довершить портрет.

— Губы тонкие, яркие, изящные. Еще ему идет, когда он слегка небрит.

— Ну, размер ноги не спрашиваю, это уже не так важно, — пошутила Мордвинова. — И что же, на какой стадии твой служебный роман?

— Избави Бог, чтобы кто-нибудь узнал! — испуганно отмахнулась Светка и огляделась по сторонам, будто боялась, что их услышат посторонние. — Нет никакого романа, Жень. И ты понимаешь, что по определению не может быть! Я влюблена, и пока мне этого достаточно. На работу на крыльях лечу!

— Прекрасно выглядишь, между прочим, — заметила Женя, любуясь подругой. — Ну а как все же он к тебе относится? Что дальше-то было, после корпоратива?

— Тогда в машине на пьяную голову я высказала желание послушать, как он поет под гитару. Сказала даже, что хочу записать для себя.

Максим не смутился, не стал отнекиваться или кокетничать. Он просто сказал, что споет, когда ей будет удобно.

— Прямо в конторе? — удивилась Мордвинова.

— Ну да, я же не могла напроситься к нему домой. Конечно, охранник смотрел, мягко говоря, с недоумением, когда после работы Максим приволок в офис гитару.

— И что, спел?

— Спел! И это было умопомрачительно. — Светка так вздохнула, что все сделалось ясно. — Вот меня и подкосило. Ты же знаешь, как я люблю, когда кто-то хорошо поет.

Конечно, Женя знала. Когда-то и Толик в студенческом кругу очаровывал девиц своими песенками. И Светку словил. Не удержалась, не без ехидства добавила:

— Да еще если этот «кто-то» молод и красив. Ой, Светка, не заиграйся.

— Ты, Жень, не волнуйся, — серьезно ответила та. — Я же сама все прекрасно понимаю. Но мне от Макса ничего не нужно, только чтобы он был…

Женя внимательно посмотрела на подругу:

— Врешь ведь? Так уж ничего?

Глаза Светки подозрительно заблестели.

— Только тебе, на ушко, ладно?

Она заговорила, и от каждого слова ее веяло неутоленной страстью и любовной тоской. Нет, между ними ничего не было. Так, легкий флирт в рамках приличия. Светка терпеть не могла, когда за ее спиной сплетничали, поэтому старалась не давать повода для пересудов. К тому же в отделе трудились молоденькие девушки, которые живо интересовались Максимом и следили за каждым его шагом.