Розы от киллера - Сандра Браун

– Мы с ковбоем? Я рассказала ему, что мечтаю стать танцовщицей. И еще я рассказала ему о парне, который мне нравится и которому нравлюсь я. Догадайся, о ком?

Лозадо заставил себя улыбнуться.

– Уж не обо мне ли?

Она радостно ущипнула его.

– И он сказал…

– Ковбой?

– Ага, он сказал, что раз в твоей квартире не бывает женщин, то у меня, скорее всего, нет соперниц. А ты что скажешь?

Лозадо протянул руку и потрогал ее сосок прямо через идиотскую футболку.

– Откуда он узнал, что у меня не бывает женщин? Он спрашивал?

– Ну да, но я ему сказала… – Внезапно она замолчала и с опаской взглянула на него. – Я ничегошеньки ему не сказала. Ты не велел мне говорить о тебе, вот я и не стала. В смысле, не называла твоего имени.

– Молодец. – Он снова подергал сосок, на этот раз заставив ее поморщиться. – Знаешь, ты меня здорово разогрела.

– Я уж вижу.

– Поедем куда-нибудь, где мы сможем побыть одни.

– Мы можем и здесь этим заняться.

– Нет, то, что я задумал, здесь не получится.

Ренни взглянула на часы, стоящие на столике у кровати. Четвертый час, а она все никак не может заснуть. А без четверти шесть ей надо быть в больнице Она взбила подушку, поправила простыню, запутавшуюся в ногах, и закрыла глаза, решив ни о чем не думать и заснуть.

Через полчаса она сдалась. Пошла на кухню, налила воды в электрический чайник и включила его. Собрала все, что требуется, чтобы заварить чай, но движения ее были неуклюжи. Она два раза уронила крышку от банки с чаем, прежде чем сумела ее как следует закрыть.

– Черт бы его побрал!

Она не была уверена, кого именно «его» она имела в виду. Вика Треджилла или Лозадо. На выбор. Они занимали первое место в списке ненавидимых ею людей. За ними вплотную шел детектив Уэсли.

Ренни действительно собиралась выполнить свою угрозу – направить в полицию, к начальству Уэсли, своего адвоката. Либо пусть он ее арестовывает, либо оставит в покое. Но она отказывается жить под подозрением в преступлении, которого не только не совершала, но о котором ничего не знала.

Пять дюжин роз были присланы в уплату за оказанное «одолжение», о котором упомянул Лозадо. О чем-то другом даже думать было невозможно.

Он пугал ее. Ведь он преступник. И хитрый преступник. Он был настойчив и, как она подозревала, терпелив. Он будет продолжать звонить, пока она не положит этому конец. Но она не знала, как это сделать.

Разумно было бы сообщить о нем в полицию, но ей не хотелось этого делать. Рассказать обо всем Уэсли теперь, когда уже прошло много времени, нельзя, это только усилит его подозрения. Разумеется, ее перестанут подозревать в соучастии в убийстве Ли, но тем временем…

Именно этого «тем временем» ей и хотелось избежать. Наверняка припомнят случай в Далтоне и…

Засвистел чайник. Она быстро выдернула шнур из розетки и налила кипяток в кружку с пакетиком. Отнесла дымящуюся кружку в гостиную, включила телевизор и села в угол дивана, подобрав под себя ноги. Пробежала по каналам, чтобы выбрать что-нибудь отвлекающее. Мало ей неприятностей с Лозадо, так тут еще этот проклятый Треджилл.

Она соврала, сказав, что не злится. Она злилась, да еще как. По сути, она просто была в ярости. Но больше всего ее расстраивало, что она переживала из-за его обмана. Она-то надеялась, что ее уже ничто не может задеть. Она верила, что уже не сможет к кому-нибудь слишком привязаться. И вот, пожалуйста.

Ренни пыталась, как могла, отбить у него охоту за ней волочиться, но это его не остановило. Ей стала нравиться его настойчивость, льстило упорное преследование. Если честно, она обрадовалась, когда он явился на ферму в своем пикапе, сдвинул шляпу на затылок и протянул: «Вы плохо действуете на мое самоуважение, доктор Ньютон». Она невольно почувствовала возбуждение.

Но выяснилось, что он не упрямый поклонник, а всего лишь старательный полицейский.