Розы от киллера - Сандра Браун

Его предательство подействовало на нее, как будильник, она проснулась. Время стерло ненавистные воспоминания. Годы притупили боль глубоких эмоциональных ран. Решения, принятые когда-то, уже не казались столь важными. Двуличность Вика послужила грубым напоминанием о причине, заставившей ее принять эти решения. Теперь ей следует быть еще более решительной. Наверное, его даже можно за это поблагодарить.

Но Ренни не испытывала благодарности к нему за то, что он заставил ее вспомнить об ощущениях, в которых она себе отказывала. Она ненавидела его, потому что теперь тосковала по этим ощущениям, ей хотелось испытать их снова. С ним.

Ренни поставила недопитую чашку на журнальный столик и поглубже зарылась в подушки. Стоило ей закрыть глаза, как она вспомнила, насколько здорово было вчера скакать, чувствовать солнце и ветер на коже, приходить в восторг от скорости. Испытывать чувство, что ты можешь обогнать все. Чувство свободы.

Знай она, что за рулем пикапа сидит Вик, она была бы еще счастливее. Он заставлял ее улыбаться, даже смеяться. Этот косенький передний зуб…

Ее разбудил телефонный звонок.

15

Вик быстро сел в свой пикап – ему показалось, что дежурный по стоянке потратил целый час, чтобы получить с него деньги, – и уехал прочь из центра. Вскоре он остановил машину и несколько минут пытался убедить себя, что не умрет в ближайшие пять минут.

Он несколько раз дергал резинку на запястье, но это не могло помешать мозгу посылать сигналы о неизбежной смерти. Вик и не надеялся, что резинка способна сотворить такое чудо. Все равно, что кнутом пытаться остановить товарный поезд. Но доктор посоветовал, и Вик, чтобы посмеяться над ним, начал эту резинку носить.

Пальцы рук и ног сводила судорога, распространялась все дальше. Когда впервые его поразил этот временный паралич, Вик решил, что у него опухоль мозга. Позже он узнал, что это симптомы кислородной недостаточности в конечностях в результате гипервентиляции.

Он открыл «бардачок» и достал оттуда коричневый пакет, в какие обычно кладут бутерброды, и принялся дышать в него. Вскоре судорога начала ослабевать, онемение прошло, и все встало на свои места.

Только сердце билось так, как будто он встретился нос к носу с коброй, готовящейся напасть. Хотя он точно знал, что не умирает, ощущение, черт возьми, было именно таким. В течение пяти проклятых минут его разум и тело воевали. Разум говорил, что у него просто очередной приступ паники. Но тело утверждало, что он умирает. И тело казалось более убедительным.

Вик ужинал с друзьями, когда случился первый такой приступ. Не то чтобы он вдруг почувствовал себя неважно, а потом все хуже и хуже. Нет. Только что он был в полном порядке, а в следующую секунду его охватила волна жара и начало трясти. В глазах все поплыло, он ощутил тошноту. Извинившись, он выскочил из-за стола и ринулся в мужской туалет, где его прохватил дикий понос. Он трясся крупной дрожью, и ему казалось, что скальп сползает с головы. Сердце бешено колотилось, он хватал ртом воздух и все равно не мог отдышаться.

Он всем сердцем верил, что сейчас умрет. Тут же, на месте. Он так и сдохнет на полу в общественном туалете.

Через двадцать минут у него нашлись силы встать, умыться холодной водой, извиниться перед друзьями. Он считал: ему повезло; что он покидает ресторан живым, выжатым как лимон, но живым. Он добрался до дома и проспал двенадцать часов. На следующий день он был в норме, только ощущал небольшую слабость. Он решил, что его поразил какой-то особо злостный вирус гриппа, или же соус, который он ел за ужином, оказался отравленным.