Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

Хадижа чуть ли не поперхнулась чаем и отвела взгляд в сторону. То, что произошло между ней и Зейном было удивительно, но казалось настолько личным, интимным, сокровенным, что об этом ничего не хотелось рассказывать даже Самире. Таджия со своим желанием отомстить вторглась, испортив утро.

— Это было…Волшебно, — мечтательно выдохнула Хадижа, сама не заметив, как губы невольно растянулись в улыбке, а щеки предательски заалели, — Но это ничего не значит, — уже строже сказала она, — Просто из-за церемонии…

— Да, ладно, — фыркнула Самира, — А, может, ты просто влюбилась?

— Он мне нравится, — согласно кивнула Хадижа, — но как можно любить незнакомого человека? Ведь я ничего о Зейне, кроме того, что он друг отца и владелец клуба.

— А еще египтянин. Проклятье фараона, — засмеялась Самира, — Ну, что ж, теперь у тебя достаточно времени, чтобы его узнать поближе.

В комнату вошел «предмет» их разговора, одетый не в привычный чёрный костюм, а в льняные светло-серые брюки и белую рубашку. После короткого приветствия мужчина обратился к жене:

— Хадижа?

— Да? — повернулась она к нему.

— Ты бы не хотела немного прогуляться по Фесу вместе со мной? Тут есть удивительно красивые места, а я уверен, что со всей этой предсвадебной кутерьмой ты ещё не успела их осмотреть.

— С удовольствием, — искренне откликнулась Хадижа, напоминая себе не забыть взять фотоаппарат из ее вещей в доме дяди Али.

Первые, что они посетили — это красильни. Несмотря на не очень приятный запах вокруг, Хадижа с интересом наблюдала за подготовкой шкур к полосканию в цветной субстанции; а потом они с мужем зашли в небольшую лавку, где продавали всё, изготовленное уже из покрашенной кожи: от ремней до широких пуфов.

Дальше они отправились к воротам, отделяющим старую часть города от новой. Эта монументальная постройка с тремя подковообразными арками, большой центральной и двумя маленькими боковыми, с одной стороны, была выложена зеленой мозаикой, с другой же — темно-синей, представляющей собой искусный растительный орнамент.

— Как красиво, — выдохнула Хадижа, задирая голову, чтобы рассмотреть это чудо архитектурной мысли получше.

— Это ворота Баб-Бу-Джелуд, самые «молодые» из ворот в городе. Они построены ещё в двенадцатом году прошлого века, также их называют Голубыми Воротами. Функция у них чисто декоративная, ведь в то время уже не нужны были оборонительные сооружения.

— Ты интересуешься историей? — спросила Хадижа, посмотрев на мужчину.

— Изучал когда-то в университете, — пожал плечами Зейн. — Пойдем дальше. Впереди королевский дворец Дар эль Махзен.

Хадижа на миг замерла, увидев бело-зеленую громаду-дворец с поражающими воображение золотыми воротами.

— Тут и недели не хватит, чтобы все осмотреть, — с восторгом сказала Хадижа через полчаса, рассматривая многочисленные ковры, гончарные изделия, шелковые ткани, огнестрельное оружие и древние рукописи, лежащие на бесконечных широких полках.

— Можем остаться в Фесе на столько, на сколько ты захочешь, — видя искреннюю радость и энтузиазм Хадижи, улыбнулся Зейн, — но…

— Что «но»? — напряглась девушка.

— Боюсь, тогда ты не успеешь подать документы в Парижскую Академию Художеств.

— Что?! — не поверила своим ушам Хадижа.

— Я решил расширить свой бизнес и открыть клуб по типу «Нефертити» в Париже и не вижу никаких препятствий, чтобы ты поехала со мной и поступила в Академию, — наблюдая, как в глазах девушки еще сильнее разгораются огоньки счастья, а выражение лица с удивленного меняется на восторженно — радостное, он будто сам ощутил эту эйфорию сбывшейся мечты, которая ещё секунду назад казалась девушке навсегда ускользнувшей.

Окончательно поверив, что это не шутка, и она все поняла правильно, Хадижа кинулась Зейну на шею:

— Спасибо! Спасибо! Огромное спасибо! — смеясь, повторяла она.