Время легенд - Норма Бейшир

— Можно сказать и так, — согласился Форрестер. — Ливийская полиция, выполняя указания вождя, решительно проводит в жизнь его собственную интерпретацию шариатского кодекса. В больших городах стражи порядка вылавливают на улицах девушек в слишком коротких, по их мнению, юбках и мажут им ноги красной краской, которую почти невозможно смыть. И что самое главное, ими движут не столько соображения морали, сколько желание пощупать и погладить ножки нарушительниц. Разумеется, такие жесткие меры не ограничиваются одними женщинами, — продолжал Форрестер, помолчав. — Мужчинам запрещено отращивать длинные волосы и носить тесные брюки. По мнению Каддафи, длинные волосы превращает мужчин в женщин, а узкие штаны — это проявление тлетворного влияние Запада. Когда ваш отец впервые вернулся в Триполи — это было в тысяча девятьсот семидесятом году, после того как Каддафи закрыл американскую авиабазу «Уилус» и британские военные аэродромы в Тобруке и Эль-Эдаме, — ему пришлось перекрасить волосы в черный цвет, чтобы не привлекать к себе внимания. Его огненная шевелюра слишком выделялась на фоне черноволосых арабских голов.

Джейм задумалась над последними словами Форрестера, тщетно пытаясь представить отца брюнетом.

— С тех пор он седой как лунь, — добавил Форрестер как бы про себя.

— Это и неудивительно, — заметила Джейм.

— Постепенно Каддафи стал главной и единственной заботой Единорога, — продолжал Форрестер. — Ваш отец оказался одним из немногих специалистов, которые могли присматривать за тренировочными лагерями ливийцев и, в частности, за самим Каддафи. — Он допил кофе. — Когда стало очевидно, что «бешеный пес»

Ближнего Востока представляет реальную угрозу, было решено, что его следует держать под неусыпным наблюдением и что США должны соблюдать величайшую осторожность, имея с ним какие-либо дела. В тысяча девятьсот семидесятом году Госдепартамент аннулировал экспортные лицензии двух американских компаний, собиравшихся продать Ливии ядерные реакторы и топливо. Эти сделки лишь укрепили бы авторитет Каддафи и еще больше ожесточили его.

— А мой отец?..

— Джеймс предупреждал, что террористическая деятельность Каддафи представляет угрозу не только для стран Запада, но также для ряда арабских союзников Ливии. В том же году появились сведения, что Каддафи участвовал в неудавшемся покушении Организации освобождения Палестины на иорданского короля Хусейна в Омане. Он также содействовал покушениям на суданского руководителя Нимейри, на марокканского — Хассана, на Буржибу из Туниса. Он вошел в союз с Мальтой, Угандой и Сирией — странами, известными своей принадлежностью к террористическому миру. У него крепкие связи с такими организациями, как «Черный сентябрь» и итальянские «Красные бригады». Чем сильнее разворачивалась эскалация напряженности на Ближнем Востоке, тем яснее становилось, что ваш отец должен продолжать действовать там, причем нелегально.

— Я не понимаю только одной вещи, — заговорила Джейм, выбирая слова. — Почему моему отцу пришлось делать вид, что он изменник?

— Чтобы выявить настоящего изменника, — негромко произнес Форрестер.

— Ты с ума сошла.

— Я должна найти своего отца, — заявила Джейм, давая понять, что этот вопрос не подлежит обсуждению.

— Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь, — настаивал Николас. — Я обещал помогать тебе до конца.

Но когда речь идет о Ливии, это не просто опасно, это верное самоубийство!

— Тебе не обязательно ехать со мной, — отозвалась Джейм.

Николас уселся и с недоверием посмотрел на нее.

— А что об этом сказал Форрестер?

— Он думает точно так же, как ты. Говорит, это чересчур рискованно.

— Прислушайся к его совету. Он знает, что делает. — Николас вновь улегся.

— И тем не менее он согласился поехать со мной, — произнесла Джейм, выключая свет.