— Я был лучшего мнения о вас, — сказал он, не скрывая раздражения. — Вам полагалось держать девчонку на привязи и сделать все, чтобы Лайнд не сумел с ней связаться. Вы должны были выяснить, что он рассказывал ей о своей настоящей профессии. И вдруг вы звоните мне и сообщаете, что ваша легенда лопнула, что девушка узнала о том, что ее отец жив, и она намерена его отыскать. Как вы могли это допустить?

— Джейм нашла адресованные ей пакеты и письма, — объяснил Джозеф. — Они были заперты на чердаке в старом армейском сундуке…

— Как они там оказались? — вспылил Уорнер. — Вы обязаны были уничтожить все до последней бумажки!

— Сейчас поздно говорить об этом, — произнесла Элис. Она скрыла от Уорнера, что ее мужу попросту не хватило духа оборвать последнюю ниточку, соединявшую Джейм с Лайндом, так он привязался к девочке за долгие годы. Она не сказала Уорнеру о письме от Лайнда, которое получил Джозеф вскоре после того, как компания Колби помогла им сменить имена и назначила супругов Харкорт официальными опекунами Джейм, пустив в ход методику государственной программы защиты свидетелей, жизнь которых подвергается опасности после выступления в суде. Что было в том письме?

«Джейм — единственное, что имеет для меня значение в целом мире. Я не могу быть ей отцом в полном смысле этого слова, но хочу, чтобы с ней хотя бы оставалась моя любовь. Я уверен, когда-нибудь вы найдете способ передать ей мои послания…» Его пожелание отчасти исполнилось. Он сумел на удивление регулярно передавать посылки из-за рубежа по цепочке, в которой участвовало множество агентов.

— Джейм может изрядно потрепать нам нервы, — сказала Элис. — Она не оставит все как есть и не заживет обычной жизнью. И даже сознание своего бессилия вряд ли остановит ее.

— Думаете, она начнет совать повсюду свой нос? — спросил Уорнер, переводя взгляд с Элис на Джозефа и обратно.

На сей раз ответил Джозеф.

— Я уверен в этом, — сказал он.

Глава 10

Нью-Йорк, апрель 1984 года

Джейм перебежала Мэдисон-авеню на красный сигнал светофора. Ее плащ цвета пожарной машины яростно хлопал на порывистом ветру. Оказавшись на тротуаре, Джейм ловко протиснулась сквозь плотную утреннюю толпу пешеходов и вошла в здание издательства Паттерсона, расположенное на углу Мэдисон-авеню и Тридцать шестой улицы. Прошагав по запруженному людьми холлу к отделанным под старину лифтам, успела вскочить в одну из кабин, когда ее дверцы уже начинали закрываться.

Лифт вздрогнул и пошел вверх. Мужчины и женщины, находившиеся в кабине, бросали на Джейм любопытные взгляды, но она не обращала внимания. При своем росте пять футов десять дюймов она была намного выше окружавших ее женщин и столь же высокой, как большинство мужчин. В отличие от других рослых женщин она не сутулилась, вполне удовлетворенная своим телосложением. Ее фигура, правильные черты лица и великолепные золотистые волосы создавали потрясающий образ, была ли она в вечернем платье или бегала по Центральному парку в изумрудно-зеленом спортивном костюме. В свои двадцать семь Джейм Лайнд была одной из тех женщин, которые неизменно привлекают к себе взгляды, где бы они ни находились.

Лифт со скрежетом остановился на пятнадцатом этаже. Как только дверцы раздвинулись, Джейм вышла и решительно шагнула в зеркальную стеклянную дверь, на которой большими золотыми и черными буквами было выведено: «Уорлд вьюз мэгэзин». И хотя Джейм проработала в журнале почти шесть лет, она не уставала удивляться тому, какими современными кажутся помещения издательства по сравнению со старомодными лифтами и холлом.