Гнев и радость - Дженнифер Блейк (1994)

В воздухе витали ароматы роскошного угощения и вин. В центре стола стоял огромный белый торт, покрытый сверху сахарной глазурью и увенчанный орхидеями из тягучей пастилы, украшенный по бокам купидонами, колоннами, разноцветными лентами. Пряные запахи исходили из так называемых ритуальных «рисовых мешочков», наполненных птичьим кормом и попурри, которое заменяло в те дни рис. Подружки невесты порхали по всему залу, увлекая за собой друзей жениха. Мать невесты смотрела на все широко раскрытыми изумленными глазами. Она стояла неподвижно, как будто у нее внезапно отнялись ноги и как будто она спрашивала себя: когда она сможет прикоснуться хоть к чему-нибудь из этого богатого красивого угощения, которое сама же и организовала.

Гости переходили от одного буфетного столика к другому, смеясь и болтая друг с другом, отчего в зале постоянно стоял громкий и ровный гул голосов. Кто-то восхищался тем, как красиво была убрана цветами церковь, словами, которые произносил священник, пятью белыми «линкольнами», составившими свадебный поезд от церкви к ресторану. В углу зала стоял человек с видеокамерой и снимал все веселье для потомства.

— Как тебе здесь? Нравится? Хорошо поела? — спросила тетушка Тин, подойдя сбоку к Джулии со стаканом вина в одной руке и поджаренной сосиской на вилке в другой.

— Чудесно! Особенно угощение, — с улыбкой держась за живот, ответила Джулия. — Не могли бы вы сказать мне одну вещь? Что означают каджунские слова «радость жизни»? Вот я смотрю на это веселье и спрашиваю себя: в чем тут секрет?

Пожилая леди тепло улыбнулась, глядя на Джулию внимательным взглядом своих ярких глаз. Сделав широкий жест той рукой, в которой была вилка, она сказала:

— Что ж, дорогая, могу тебе это объяснить. Когда акадийцы были вынуждены покинуть Новую Шотландию, они не успели взять с собой ничего, кроме той одежды, которая была на них. Ни еды, ни мебели, ничего. Они погрузились на корабли в великой спешке, так, что многие семьи разделились навечно. Один корабль пошел к одному месту, другой к другому. И прошло много лет, прежде чем те немногие, что не погибли от голода, холода или скорби, добрались до Луизианы. Путь преодолели только те, в ком была жажда жизни. Из этого долгого путешествия, исполненного великими потерями, они вынесли всего один, но самый главный урок для себя. Они поняли, что жизнь коротка, а смерть вечна. Они поняли, что все, что им обещано, — это та минута, которая была у них в руках. Эту минуту можно прожить в ненависти или в радости. В радости лучше.

Джулия, вновь оглядывая людей, которые были вокруг нее, медленно проговорила:

— Да, в этом что-то есть…

— Уж ты мне можешь поверить! — заверила ее тетушка Тин. — Отведай жареную сосиску — пальчики оближешь!

Вскоре музыкальный квартет, приглашенный на свадьбу, долгое время настраивавшийся и проверявший микрофоны, начал играть. Невеста с женихом спустились на кирпичный пол дворика и закружились в вальсе. Затем невеста танцевала со своим отцом, а жених со своей матерью. Рядом с ними кружились шофер и главная подружка невесты. Им аплодировали сверху, с галереи. Потом на двор высыпала вся молодежь, включая кольценос-ца и деву с цветами, друзей молодоженов, и зазвучала музыка рэгги. Постепенно долгие серо-голубые сумерки сменились непроглядной ночью. Наконец, танцевальный вечер был официально открыт и во двор спустились все гости.