Телохранитель - Мэгги Дэвис

Одной рукой она по-прежнему держалась за висок, длинные черные волосы падали на глаза. Джон несколько секунд не отрывал от нее взгляда, потом вернулся к туалетному столику и снова перебрал стоявшие на нем флаконы и баночки с кремами, забыв о том, что крепко сжимал ее кисть.

Франческа попыталась освободить руку, но он, похоже, даже не заметил этих попыток. Она чувствовала себя ужасно; единственное, что ей хотелось, — найти таблетку аспирина, но ей не хотелось беспокоить Дороти.

Джон Тартл, похоже, не собирался оставлять ее в покое. Напротив, снова повернулся к ней и посмотрел в упор.

— Расскажите мне, как вы себя чувствовали последнее время, — произнес он вдруг очень мягко. — Вялость? Головокружения? Потеря аппетита? Когда появились первые симптомы?

— Да, с аппетитом у меня сейчас не очень, — подтвердила она, убирая с лица пряди черных вьющихся волос, чтобы лучше его видеть. — И если вялость означает, что человек способен спать стоя, то это сказано именно про меня. Не представляю, что со мной случилось, но думаю, что все эти разговоры и встречи в Фонде Бладвортов окончательно вымотали меня. — Франческа попыталась улыбнуться. — Я все еще никак не привыкну к своему положению, — извиняющимся тоном произнесла она.

Одно чувство владело ею сейчас — страшная усталость. Даже когда она просто стояла на месте, ее пошатывало, а его голос доносился откуда-то издалека.

Но, несмотря на свое состояние, при взгляде на своего телохранителя Франческа догадалась, что он чем-то очень обеспокоен. Ее покоробило, когда он бесцеремонно схватил ее за плечи и встряхнул так, что голова дернулась.

— Франческа! — Он вплотную притянул ее к себе. — Черт, да очнись же ты! Ты меня слышишь? Повтори еще раз то, что сейчас сказала: ты не принимаешь никаких таблеток, даже аспирина? Скажи мне — это очень важно.

Джон по-прежнему крепко держал ее. Франческа никак не могла понять, чего он от нее хочет. Она безвольно обвисла в его руках. Почему он так зол на нее? И почему так кричит? Неужели надо выяснять такие вопросы поздней ночью?

Она снова почувствовала непреодолимое желание заснуть. Глаза ее сами собой закрылись.

— Проснись! — Его голос эхом отдался во всем ее теле. — Франческа, такое с тобой уже бывало?

Сделав огромное усилие, она подняла руку и тут же уронила на его теплую грудь, пальцами ощутив завитки жестких волос. Голова казалась такой тяжелой, и ей хотелось прислониться к чему-нибудь. Тело Джона Тартла пришлось как нельзя более кстати, давая ей чувство покоя и защищенности. Ей неожиданно пришла в голову мысль — как хорошо было бы лежать с ним в постели, свернувшись калачиком в кольце его рук. Сильные руки обнимали бы ее, тело стеной закрывало бы от враждебного мира, губы касались бы ее губ.

Франческа вздохнула и теснее прильнула к нему.

Там, где соприкасались их тела, возникало и распространялось чудесное волнующее чувство. В голове смутно промелькнула мысль — раз испытав, невозможно забыть то чувство, когда два тела, мужское и женское, сливаются в объятии.

— Ради бога, — прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы. — Что ты со мной делаешь? Послушай, Франческа.

Но она ничего не хотела слушать. Гораздо важнее было ощущать близость его сильного тела, вбирать его тепло.

Франческа прижималась к нему, чувства ее растворялись в каком-то облаке, заволакивавшем сознание.

«Курт», — вдруг всплыло в ее мозгу.

— Курт, — едва слышно выдохнула она.

Франческа почувствовала, что его руки внезапно напряглись, тело, к которому она прижималась, словно одеревенело. Руки, вдруг ставшие чужими, отстранили ее. Она открыла глаза и вздрогнула, встретив разгневанный взгляд темных глаз. Но вскоре ставшие было жесткими черты его лица снова смягчились и разгладились.

Франческа услышала его голос: