И тогда ты умрешь - Айрис Джоансен

Растолкав журналистов, Кальдак быстрыми шагами поднялся на крыльцо.

– Эй, парень, полегче! – крикнул ему какой-то фоторепортер. – Днем я позвонил в дверь, так она вызвала полицию и вытолкала меня взашей.

«Что ж, ее можно понять, – подумал Кальдак. – Не позавидуешь женщине, ставшей объектом атак журналистов».

Не слишком рассчитывая на успех, Кальдак позвонил.

Никакой реакции. Плохо. Он налег плечом на дверь.

– Ты что, больной? – крикнул фоторепортер и немедленно щелкнул затвором. – Из-за тебя нас всех прогонят. Она не баба – зверь!

Дверной косяк отлетел, и Кальдак вошел, проигнорировав слова журналиста.

В прихожей было темно, но в одной из комнат на верхнем этаже горел свет.

Ждать пришлось недолго. Наверху хлопнула дверь, и Донна Джефферс собственной персоной показалась на лестнице в накинутом поверх ночной рубашки халате. Обеими руками она сжимала пистолет.

– Прошу прощения. За дверь я заплачу, – спокойно сказал Кальдак.

– Вон из моего дома!

– Мне нужно с вами поговорить.

– Вы нарушили право частного владения, и теперь ничто не мешает мне застрелить вас!

– Точно. Но вы уверены, что вам нужны неприятности с полицией? Насколько мне известно, у вас сейчас и без того немало забот.

– Кто вы такой? Журналист?

– Я из ЦРУ. Вы позволите подняться к вам?

– Меня уже допрашивал ваш агент. Кто только меня сегодня не допрашивал! – Она спустилась вниз, включила свет в прихожей и всмотрелась в лицо Кальдака. – А, вы уже приходили! Ваша фамилия Брин.

– Я был не совсем правдив. Моя фамилия Кальдак.

– И вы искали Коди… Тогда еще ничего не случилось, а вы все-таки разыскивали Коди!

– Я подозревал, что он замешан в преступлении.

– Тогда почему, скажите на милость, вы его не нашли?!

– Я старался. Послушайте, не могли бы вы это отложить? – Он указал на пистолет. – Я пришел, чтобы избавить вас от некоторых неприятностей.

– Вам, как и всем, нужно поймать Коди!

– Мне нужно выйти на человека, который его нанял. От вас требуется убедить Коди помочь мне. Видите ли, некоторым нужен козел отпущения. Они обязательно арестуют вашего сына. – Помолчав, он веско добавил:

– И вас вместе с ним.

Некоторое время Донна Джефферс размышляла. Наконец Кальдак услышал:

– Что вы от меня хотите?

– Когда он позвонит, поговорите с ним – но очень недолго, чтобы прослушивающая аппаратура не успела засечь, откуда он звонит. Если он станет просить вас о встрече, не отказывайтесь. И обязательно дайте ему понять, что телефон прослушивается. – Он может и не позвонить, – заметила Донна Джефферс.

– Нам остается только надеяться, что он позвонит, – со вздохом сказал Кальдак и опустился на табуретку розле столика с телефоном.

Прошло несколько часов, прежде чем раздался телефонный звонок. Донна Джефферс поспешила на кухню, а Кальдак снял трубку параллельного аппарата в прихожей.

– Мама, выслушай меня…

– Я не могу с тобой разговаривать! – крикнула Донна Джефферс. – Ты сошел с ума! Я тебе уже сказала, чтобы ты больше не звонил. Неужели ты считаешь, что мой телефон может не прослушиваться? Я, между прочим, не знаю, арестуют меня или нет. Кретин, ты изуродовал мне жизнь!

– Мама, я не хотел! Я ничего не знал… Я думал, все дело только в фальшивых деньгах. Мама, помоги мне. У меня осталась только ты. Можешь приехать в то место, куда ты меня водила, когда мне исполнилось девять лет?

– Нет. Я не желаю иметь с тобой дела.

– Мама, пожалуйста!

Донна Джефферс молчала.

– Я буду ждать. Я знаю, ты приедешь.

Коди положил трубку.

Когда Донна вышла в холл, Кальдак, к своему удивлению, увидел, что она плачет.

– К черту этого дурака! Его арестуют, а потом убьют!

Кальдаку захотелось обмануть ее, но он удержался.

– Общественное мнение настроено сами знаете как.