Теперь ты ее видишь - Линда Ховард

— Я серьезно, Кай. Мне не хочется, чтобы об этом узнала полиция. Еще рано.

Кай глубоко втянул в себя воздух.

— Понимаю, — отозвался он. — Я не скажу полиции, обещаю. — Он неуверенно рассмеялся. — Этого мерзавца ожидает очень неприятный сюрприз!

Глава 19

— Говорю же, я видел собственными глазами!

— Этого не может быть. Ты ошибся.

— В таких вещах я не ошибаюсь, — раздраженно заявил Кай.

— Никакого ясновидения не существует, все это — салонные игры. Наверное, картина была написана заранее, а услышав об убийстве Кандры, она попросту пририсовала лицо.

— Тогда объясните, откуда Суини знала, как была одета Кандра. Я видел Кандру на вечеринке, надеюсь, не забыла? Я знаю, в чем она была. Суини точно изобразила платье, обувь, драгоценности и все остальное.

— Трудно поверить. Должно быть, она узнала об этом каким-нибудь иным путем.

— Никаких других путей нет и быть не могло, — настаивал Кай. — Мне плевать, веришь ли ты в ясновидение, но картина существует — я сам ее видел. И тебе придется хорошенько подумать, что делать дальше.

— Делать? Зачем мне что-то делать? Я не имею ни малейшего представления о том, что происходит. А вот тебе — тебе действительно придется исполнить свой гражданский долг и сообщить полиции о том, что у Суини есть такая интересная картина. Ведь ее существование можно объяснить только тем, что девушка или присутствовала при убийстве, или совершила его сама. По крайней мере полиция конфискует холст, и она не сможет его закончить.

— А вы не думаете, что полицейские захотят увидеть холст завершенным?

— Зачем это им?

Каю казалось, что он пытается пробить головой бетонную стену. Он начал перечислять, загибая пальцы:

— Во-первых, даже если сначала полицейские решат, что это сделала Суини, у них, к сожалению, не найдется ни одного доказательства ее вины, кроме этой картины. Во-вторых, Суини покажет им, как она рисовала, и они, если не дураки, будут внимательно следить за каждым мазком ее кисти.

— Суд не примет картину в качестве улики.

— Да, но у полиции появится зацепка. Неужели ты полагаете, что они не отыщут ту веревочку, которая свяжет тебя по рукам и ногам, будто рождественскую индюшку?

— Вряд ли. Любые поиски выведут их на кое-кого другого, и ты отлично об этом знаешь.

— А как насчет твоей физиономии? — процедил Кай сквозь зубы. — Не кажется ли вам, что как только полицейские получат твой портрет, им придет на ум предъявить его охране? Что тогда?

На сей раз его слова возымели должное действие. Несколько секунд собеседники молча смотрели друг на друга.

— Ты прав. Мы должны обезопасить себя. Я по-прежнему считаю, что тебе следует отправиться в полицию; это снимет с тебя подозрения. Суини не дадут закончить картину, поскольку даже если полиция состряпает дело, оно будет основано на сомнительной улике, а им это не годится.

— А если годится?

— Тогда мы пустим в ход запасной вариант. Имея на руках вещественные доказательства и пленки в качестве мотива, полиция вряд ли заинтересуется рисунками какой-то сумасшедшей. Ему придется умереть, оставив перед смертью записку о том, что это самоубийство. Какая жалость.

Кай с облегчением перевел дух. Впервые с того мгновения, как увидел картину Суини, Кай подумал, что, пожалуй, сумеет выпутаться из этой передряги.

— Ну, и всегда остается самый очевидный вариант.

— Какой?

— Смерть Суини, разумеется. До того, как она закончит картину.

В тот же вечер Суини пришлось второй раз открывать дверь Райтнеру и Аквино. Увидев их каменные лица и холодные глаза, она съежилась от страха. Итак, Кай не сдержал слова.

— Мерзкий предатель, — пробормотала она.