У любви свои законы - Линда Ховард

Зная о том, что его жена умерла, Фэйт ему поверила. Мистер Плизант вдруг опустил голову и стал рыться в своих бумагах. Но она знала, что он просто прячет от нее слезы. Фэйт сделала вид, что ничего не заметила, и предложила ему еще чаю со льдом.

— Нет, спасибо. С меня достаточно одного стакана. Чай со льдом — то, что нужно в знойный день. — Он поднялся со стула, пригладил морщины на костюме. — Если получу какие-нибудь любопытные ответы на свои вопросы, обязательно дам вам знать. Здесь есть мотель?

Она рассказала ему, как добраться до мотеля, и вышла вместе с ним на крыльцо.

— Давайте поужинаем вместе? — повинуясь внезапному импульсу предложила она. Она представила себе, как он будет сегодня в одиночестве жевать сандвич в забегаловке, и ей стало его жаль.

Он покраснел.

— С удовольствием.

— В шесть, хорошо? Я рано ужинаю.

— Отлично, миссис Харди. В шесть, так в шесть.

Он веселой походкой, с улыбкой на лице направился к своей машине. Фэйт проводила его глазами, пока машина не скрылась из виду, а затем вернулась к своим бумажным делам, которые отложила из-за его прихода. Мистер Плизант был ей симпатичен, и она с нетерпением ждала ужина.

Он приехал ровно в шесть, как она и думала. На ужин была свиная отбивная с шафрановым рисом и свежими зелеными бобами. Он все стрелял глазами по сторонам, задерживаясь взглядом то на накрахмаленных салфетках, то на маленьком букете диких роз, который она выставила на стол, и вдыхая аромат домашней еды. Она чувствовала, что по всему этому он уже успел соскучиться.

На десерт был лимонный шербет. Они сидели и болтали.

Ей было легко с ним. Мистер Плизант был старомоден, и оттого Фэйт было очень уютно рядом с ним. В детстве окружающие так редко награждали ее своим вниманием, что теперь Фэйт это очень ценила.

Около восьми часов в дверь неожиданно сильно постучали. Фэйт насторожилась. Она заранее знала, кто это пожаловал к ней в гости.

— Что? — спросил мистер Плизант, видя, как она встревожилась.

— Боюсь, вам сейчас придется познакомиться с Греем Руярдом, — ответила она, поднимаясь из-за стола. Как обычно перед встречей с Греем, у нее сильно забилось сердце. За последние пятнадцать лет в этом смысле ничего не изменилось. Рядом с ним она постоянно ощущала себя одиннадцатилетней большеглазой девчонкой, которая с благоговейным трепетом смотрит на своего идола.

На дворе были уже сумерки, хоть в эту пору весеннее солнце каждый раз как будто с большой неохотой закатывалось за горизонт. Силуэт Грея четко выделялся на фоне бледно-опалового неба. Высокий, широкоплечий мужчина с темным пятном вместо лица.

— Надеюсь, я тебя не отвлекаю? — произнес он таким тоном, что она сразу поняла: на самом деле ему в высшей степени наплевать, отвлекает он ее от чего-нибудь или нет.

— Если бы ты меня отвлекал, я не открыла бы дверь, — довольно резко ответила она, впуская его в дом. Фэйт не хотела отвечать выпадом на выпад. Ради мистера Плизанта. Но так получилось.

Улыбка, с которой Грей посмотрел на мистера Плизанта, уважительно поднявшегося из-за стола, была скорее похожа на волчий оскал. Когда Грей вошел в комнату, та словно стала меньше. На Грее на этот раз была белая рубаха, черные джинсы и ботинки без каблуков. Сейчас он больше, чем когда-либо, походил на флибустьера. Белые зубы сверкали почти так же, как бриллиант в ухе.

— Мы уже поужинали, — ровным голосом проговорила Фэйт. Ей вновь удалось взять себя в руки. — Мистер Плизант, это Грей Руярд, мой сосед. Грей, это Фрэнсис Плизант из Нового Орлеана.

Грей протянул ему для рукопожатия свою здоровенную лапу.

— Друг или деловой партнер? — спросил он таким тоном, как будто имел право это знать.

Мистер Плизант задумчиво пожевал губами и проговорил:

— И то и другое, наверное. А вы? Просто сосед или еще и друг?

— Нет, — быстро сказала Фэйт. Грей бросил на нее тяжелый взгляд.

— Не совсем, — ответил он.