Чужая жена - Карен Робардс

– Хватит, слышите? Я понимаю, вам нелегко было эти две недели. Вам захотелось расслабиться. Это естественно. Завтра вы все увидите в другом свете. А сейчас давайте поедем в отель…

Его интонации показались ей почему-то необычайно смешными, и она расхохоталась. “Не обманешь, – мелькнуло у нее в мозгу, – можешь не стараться. Ты так же горишь, как и я”.

– В отель? И что потом?

Она захватила зубами мочку его уха и легонько прикусила. Подбородок у него твердый, а ухо мягкое и теплое.

– Прекратите, Ронни!

Том мотнул головой, чтобы она отпустила его ухо. Что ж, зато открылась шея. Она улыбнулась, и ее губы коснулись его горла.

– Сколько вы выпили? – грубо спросил он.

Она чувствовала, как ходят ходуном его мускулы. Пальцы его с силой впились ей в бока. И какая-то жилка на горле пульсировала под ее губами.

– Не так уж много…

Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы прошептать ему в ухо ответ. Она провела языком по загорелой коже. Он вздрогнул.

– Все. Мы уходим.

Ну и самообладание!

Стальная воля. Вот уже ее руки, обвивавшие шею, отброшены.

– Не хочу никуда идти, – капризно проговорила Ронни. Он прижал ее запястья к груди, чтобы оторвать ее от себя. Взгляды их встретились. – Если ты попробуешь увести меня силой, я закачу сцену. Не хочешь со мной играть – не надо. Я найду другого партнера.

– А, значит, вам хочется играть?

Том стоял неподвижно, уже не делая вид, что танцует. Глаза его сверкали в темноте. Он был взбешен.

Ронни послала ему нежную, соблазняющую улыбку. И кивнула.

Лицо его окаменело. Потом он пробормотал что-то неразборчивое, скорее всего ругательство. Рука его крепче сжала ее запястья, и губы их слились.

ГЛАВА 14

Ронни уже забыла, что такое настоящий поцелуй. Губы у него, оказывается, горячие, сухие, сердитые. Жадные, жадные губы. Она приоткрыла рот и отдалась на волю жаркой страсти.

Том оторвался от нее и посмотрел сверху вниз, его глубоко посаженные глаза сверкали. Она мечтательно улыбнулась.

– Повторим?

– Все. Больше я на публике играть не буду, учитывая, что где-то здесь шныряет газетчик. Идемте.

– Куда?

– Как – куда? В отель, конечно.

Он весь пылал.

– Отлично.

Ронни улыбнулась и перестала сопротивляться. “В отель” означало определенные перспективы. Он повел ее к выходу.

Они вышли из боковой двери в пустынный переулок. Крепко держа Ронни за руку, Том провел ее за угол, затем они пересекли улицу и оказались на стоянке. Там царила темнота, которую не могли рассеять фонари, расположенные по углам площадки. По пути Куинлан постоянно озирался. Кого он боялся увидеть? Газетчика, о котором твердил ей в баре? Ронни было безразлично.

На улице были и другие парочки, явно только что покинувшие “Желтый пес”. Они обнимались прямо на стоянке, среди машин. Ронни с завистью смотрела на них. Ее губы все еще ныли после поцелуя Тома.

Ей хотелось, чтобы он повторил. И она позаботится о том, чтобы он это сделал. И далеко не только это.

Том подвел Ронни к светло-голубой машине, открыл дверцу, почти втолкнул ее в салон и наклонился над ней, чтобы застегнуть ремень. Она тут же воспользовалась представившейся возможностью: отбросила в стороны полы его пиджака и погладила его грудь. Белая сорочка была гладкой и прохладной, но под ней угадывалось теплое, твердое тело.

Застегнув ремень, Том быстро поцеловал ее в губы. Ронни даже не успела ответить, как он уже выпрямился, захлопнул дверцу и обошел машину спереди. Она проводила его взглядом.

Он уселся рядом с ней, захлопнул дверцу, пристегнулся и бросил на нее суровый взгляд.

– Том.

Она еще раз попробовала на вкус его имя.

– Ронни, – отозвался он, вовсе не столь призывно. И тут же добавил: – Вы представляете себе, что будет, если нас кто-нибудь сейчас снимает? Завтра эти фотографии появятся в газетах.