Чужая жена - Карен Робардс

– С шестого на седьмой мы поднимемся по лестнице. На всякий случай. Если журналист – профессионал, ему не составит труда выяснить, в каком номере вы живете. Я не удивлюсь, если он подстерегает нас возле лифта.

– Какие мы осторожные!

– Того же и вам желаю.

Ронни вдруг потеряла равновесие и покачнулась. Том немедленно поддержал ее.

– Вы все еще утверждаете, что выпили не так много?

Ронни упрямо кивнула, но ей пришлось вцепиться в руку Тома, чтобы не упасть. Она сама не понимала, почему ноги не держат ее.

Его рука случайно коснулась ее обнаженного бедра. По телу Ронни пробежала дрожь, и он это почувствовал. Она поняла по его глазам.

– Господи, как вы одеты!

Его взгляд скользнул по джинсовым шортам и ниже, по голым ногам. Ронни отлично знала, что у нее красивые ноги – длинные, ровные, загорелые. И изящные длинные ступни ее, почти не прикрытые плетеными босоножками, тоже хороши. Особенно коралловый лак на ногтях.

– Я бы назвала это короткими брюками, – усмехнулась она.

Лифт остановился, и двери кабины открылись.

– Здесь вы правы, они действительно короткие. – Лицо Тома потемнело. – В самый раз для жены сенатора.

– Жены сенаторов – такие же женщины, как и остальные.

– Вы ошибаетесь. Их мужьям необходимы голоса избирателей.

Они вышли в коридор шестого этажа. Том, увидев дверь со светящейся табличкой “Выход”, вывел Ронни на лестничную площадку. Ронни покорно последовала за ним. Впрочем, у нее не оставалось выбора.

Когда она увидела перед собой два лестничных пролета, которые предстояло преодолеть, колени ее задрожали.

– Послушай, ну зачем это? – простонала она. – Мы же не в фильме о Джеймсе Бонде.

– Лучше принять меры предосторожности, чем впоследствии жалеть.

Он отпустил ее руку и жестом велел ей идти вперед. Ронни со вздохом шагнула на первую ступеньку. Двигалась она очень медленно. Каждый шаг давался ей труднее предыдущего. Металлические перила холодили руки, но Ронни невольно все крепче сжимала их. Шаги по бетонным ступеням гулко отдавались в тишине. Том не сводил глаз с ее спины и голых ног.

Добравшись до седьмого этажа, Ронни обернулась.

Наверное, Том почувствовал на себе ее взгляд, так как сразу поднял голову. В его глазах на миг сверкнуло неприкрытое желание.

Ронни поджала пальцы ног, почувствовав дуновение холодного воздуха из-под двери.

– У вас есть ключ? – услышала она хриплый голос.

Она кивнула, расстегнула прикрепленную к поясу сумочку и вынула магнитную карточку. Он взял ее, знаком показал Ронни, что она должна стоять тихо, и приоткрыл массивную металлическую дверь в коридор. Он явно увидел то, чего очень не желал видеть.

Железная дверь закрылась почти бесшумно.

– Что такое? – прошептала Ронни.

– Уже торчат у вашей двери. Мужчина и женщина. Наверное, писака и фотограф. У-у, черт!

– Ты смеешься.

– По-твоему, так смеются? – Его лицо сказало ей все. – Надо отдать им должное, хватка у них бульдожья. Если бы они дожидались в холле, вы могли бы проскользнуть мимо. Мы проскользнули бы. Но если вы отсутствовали, то к себе в номер рано или поздно поднялись бы. А если мирно спали, то утром вышли бы. Их позиция беспроигрышна. Если вас сейчас нет, значит, когда-нибудь вы войдете. И они добиваются своего. Черт!

– Если они не сфотографировали меня в баре, как они смогут доказать, что я там была? Может, я пошла прогуляться?

– Романтическая прогулка в три часа ночи по романтическому городу Тьюпило? В таком вот виде? – Он поморщился, потом взял ее за руку и повел вниз. – Пошли.

– Куда?

Собственно говоря, Ронни спросила это машинально. Она пошла бы за ним куда угодно. И о поджидавших ее репортерах она вовсе не думала с ужасом. Какая разница? Ей почти хотелось поставить на избирательной кампании Льюиса крест. Ей до смерти надоело лицемерить.

– Ко мне в номер. Куда же еще?