Дитя любви - Карен Робардс

– Мы называем его «Домик на курьих ножках», – объяснила Мэгги и прочитала ему стишок.

– Название подходит.

– Папе нравилось.

– Еще бы! – неожиданно хохотнул Ник. – Ему всегда нравилось что-нибудь необычное. И он любил реку. Отсюда, должно быть, потрясающий вид. – Он вдруг стал серьезным и искоса взглянул на нее. – Я бы приехал на похороны, но, к сожалению, узнал об этом только через два месяца.

В голосе его не было упрека, но Мэгги тем не менее покраснела. Ей следовало бы известить Ника, ведь папа считал его членом семьи. Но она не знала, куда писать, а даже если бы и знала, то вряд ли у нее хватило бы смелости. И, кроме того, существовало непреодолимое препятствие – Лайл.

– Это случилось… так неожиданно. Сердечней приступ. С ним была тетушка Глория. Они ужинали на веранде, болтали, любовались закатом, и вдруг он просто упал. Он умер еще до того, как его привезли в больницу.

– Ты, должно быть, очень переживала. Я знаю, как ты любила его.

– Да. – Сдерживая слезы, Мэгги глубоко вздохнула. С тех пор как похоронили отца, она больше не плакала по нему. В душе по-прежнему оставались горечь и боль утраты, и она знала, что не избавится от них до конца жизни. Но со временем они стали не такими острыми, их смягчали дорогие сердцу воспоминания и сознание того, что теперь, когда он соединился с матерью, отцу наконец хорошо, намного лучше, чем было после смерти его любимой Мэри. Ник заставил ее вспомнить и об отце… Хорхе любил его как сына. В те дни, когда Ник и Магдалена были неразлучны. И теперь, если она заплачет, он начнет утешать ее, а она не сможет вынести его прикосновения.

– А твоя мать… как поживает твоя мать?

– Все хорошо. Она живет в Детройте, с мужем номер четыре. Мы с Линком навещали ее в ноябре, в День Благодарения. Роб, ее новый муж, неплохой человек, хорошо к ней относится, и она счастлива.

– Я рада.

Специально для «Леди Дансер» ее отец построил на берегу маленький причал, и, подходя к нему, Мэгги почти совсем сбавила обороты, так что теперь они едва двигались по черной воде. За эти годы она научилась за считанные минуты точно причалить, приготовить веревку и заглушить двигатель.

– Пошли, – бросила она не глядя и, прежде чем он успел ответить или дотронуться донее, спрыгнула на причал.

– Похоже, у нее гости, – заметил Ник, следуя за Мэгги и увидев несколько машин, припаркованных у гравиевой дорожки позади дома.

Из восьмиугольного окошка струился слабый свет – остальной дом был погружен во мрак, однако Мэгги не удивилась.

– Наверное, у нее сеанс.

– Ага. – Кого-нибудь другого ее замечание, вероятно, и озадачило бы, но Ник отнесся к нему спокойно. Он помнил, что когда-то тетушка Глория провозгласила себя провидицей и специалистом в области мистики. – Она все еще берет По десять долларов?

– Нет. – Мэгги сошла с причала и направилась по усыпанному галькой пляжу к ступенькам, ведущим в дом. – Она перестала этим заниматься, когда переехала к папе. Сейчас у нее нет клиентов, остались просто друзья.

– Потрясающе!

Не обратив внимания на его кислое замечание, Мэгги быстро взбежала по ступенькам.

– Ну что, постучим? А то еще подумают, что это призраки явились. – Они поднялись на веранду, опоясывающую дом, и Ник остановился у входной двери.

– У меня есть ключ, – Мэгги сунула руку в карман. – Тсс, не надо мешать, может, сеанс уже начался.

Стараясь не шуметь, она отперла дверь и жестом пригласила Ника следовать за собой. В маленькой кухне, где они оказались, было совершенно темно, если не считать тусклого света луны, падавшего через полуоткрытое окно; раздвижная дверь, отделявшая кухню от гостиной, была задвинута, только снизу пробивалась узкая полоска света.

– Я чувствую себя мелким воришкой, – прошептал Ник, после того как Мэгги закрыла за ними дверь. Теперь в кухне стало еще темнее. Мэгги повела носом – пахло чем-то печеным.

Из гостиной послышалась погребальная музыка.