Призраки озера - Карен Робардс

– Умница, – Бекки погладила кошку, которая замурлыкала и ткнулась ей в подбородок холодным носом. Девочка повернулась, чтобы вернуться в постель.

С Сильвией ей будет не так страшно спать. Бекки улыбнулась.

Улыбка еще не успела сойти с ее лица, когда кто-то схватил ее сзади, прижав к себе. Девочка спиной почувствовала чье-то теплое, сильное тело. Волосатые руки в перчатках обвились вокруг нее, не давая двигаться. Оборотень? Нет…

Сильвия отскочила в сторону. Бекки попыталась закричать, но не успела открыть рот, как к лицу прижали какую-то вонючую тряпку. Она стала задыхаться, не успев издать ни звука.

Прошло много времени. Почти два года. Он просто дрожал от нетерпения, неся обмякшее тело девочки к своему микроавтобусу. Невозможно понять, как он мог выдержать так долго. Потребность совершить это росла в нем, как будто кольца гигантской спирали все крепче и крепче стягивали его, пока он не понял, что не может больше терпеть. Он честно пытался бороться с этим, но, когда увидел эту девочку, проследил за ней до дома и понял, что может легко это сделать, он потерял контроль. Он просто не мог больше сопротивляться. И все будет иначе, чем в прошлый раз. В прошлый раз поднялся шум, появились заголовки в газетах и был суд, обвинивший в смерти девочки ее отца. Что ж, он извлек урок из своих ошибок. Не надо было класть Мисси обратно в постель. С этой девочкой он поступит лучше.

Никто – кроме него самого – больше ее не увидит.

Глава 12

Спала Оливия беспокойно. Когда же она проснулась, еще пару минут в ее голове проносились смутные обрывки ночных снов. В одном она видела свою мать, сидящую в кресле-качалке в углу спальни и тихо напевающую колыбельную малышке – Оливии. Запах ее духов – Оливия вдруг очень четко вспомнила их название – «Белый лен» – казался ей самым сказочным ароматом на свете. Но следующий сон навевал ужас. Оливия не могла с уверенностью сказать, что именно в нем происходило, но смутно помнила, что это было связано с озером и голосом, взывающим к ней из его глубин. Убегай! Беги прочь! Все, кроме этого голоса, потонуло в тумане сна. Да она и не хотела вспоминать. Ни во сне, ни наяву ей не хотелось задумываться, как смертельно она боится озера.

Оливия перевернулась на спину, решительно прогнав остатки сна. Это всего лишь сны, не более того, и она рада избавиться от них. Она посмотрела на дочь. Сара крепко спала, лежа на животе и раскинув руки, ее босая загорелая нога торчала из-под одеяла. Оливия улыбнулась. Даже в младенчестве Сары не удавалось укрывать ножки ее во время сна.

Сквозь щель в занавесках в комнату проникали бледные лучи утреннего солнца. Как хорошо было бы сейчас перевернуться на бок и снова заснуть! Но нет, похоже, в это утро ей больше это не удастся. Осторожно выбравшись из кровати, чтобы не разбудить Сару, Оливия оказалась на кухне уже без десяти семь, если верить огромным настенным часам, которые висели над плитой, сколько она себя помнила. Проснулась она с головной болью, а потому, чтобы справиться с нею, решила выпить кофе и включила кофеварку.

В дверь постучали. Занавески на окнах еще были задернуты, в кухне царил полумрак, и посетителя не было видно. Кто это мог подняться в такую рань? Одетая в халат и ночную сорочку, одолженные у Марты, Оливия сначала решила проигнорировать стук, но потом подумала, что, возможно, кто-то из членов семьи не может попасть в дом. Или, быть может, есть какие-то новости о Большом Джоне? Если бы он умер, как бы им сообщили об этом – позвонили, прислали кого-нибудь из знакомых или священника?

От этой мысли сердце ее сжала тревога. Собирая рассыпавшиеся волосы, Оливия бросилась было к двери, но, взявшись за ручку, задержалась. Вместо того чтобы сразу открыть дверь, она слегка отодвинула занавеску: посмотреть, кто там.