Голос из прошлого - Нора Робертс (2001)

– Не помню, чтобы мы договаривались насчет вчерашнего вечера. Ведь ты не любишь ничего планировать заранее. Тебе не нравятся обязательства, они лишают вдохновения.

– Но это был субботний вечер. Ты знал, что я могу приехать.

– Нет, Фэйф. Я ничего не могу знать заранее. Ты не даешь мне этой возможности.

«Он увиливает от темы разговора», – подумала Фэйф.

– Я желаю знать, где ты был и с кем.

– А не слишком ли много требований со стороны той, которая отвергает все требования? Которую интересует лишь грубый секс, для которой все игра и забава? Ты же сама утвердила эти правила.

– Но я не вру тебе, – с чувством собственного достоинства возразила Фэйф. – Когда я сплю с одним мужчиной, я не бегаю на свиданки к другим. И ожидаю такого же отношения к себе.

– Но я не был с женщиной. Мы пили с Дуайтом.

– Врешь! Дуайт Фрэзир – женат, и он не мог ночью пить и шляться с тобой.

– Я не знаю, где он был после десяти вечера. Наверное, под одеялом с Лисси. Но сначала они поехали в кино, и я увязался с ними. А потом они отправились к себе, а я купил бутылку и поехал проветриться. Я напился. После этого вернулся домой. Но если бы я занялся еще чем-нибудь, то ведь я свободен делать то, что хочу. Так же, как ты. Ты сама всегда хотела свободы отношений.

– Никогда этого не говорила!

– Но ты никогда не говорила обратного.

– А теперь вот говорю.

– Фэйф, не может все быть только по-твоему. Если ты хочешь быть со мной, тогда мы будем следовать и моим правилам поведения.

– Я хоть слово сказала о правилах? Я говорю о цивилизованных отношениях, обыкновенной корректности.

– А это значит, что я должен постоянно сидеть дома и ждать, когда у тебя появится желание разделить мое одиночество? Я так не считаю. Оба мы свободны от обязательств и можем встречаться, когда захочется тебе или мне. Или же у нас будут прочные отношения, настоящие. Никаких тайных встреч здесь или в мотелях. И мы не будем больше притворяться, что между нами ничего нет. Или мы с тобой пара, или нас ничто серьезное не связывает.

– Ты предъявляешь мне ультиматум? – Фэйф была потрясена. – Ты предъявляешь ультиматум после того, как заставил прождать тебя полночи?

– Утомительно, не правда ли? Ждать. С ума сходить. – И он подошел к ней. – Такое чувство, словно тебя использовали и бросили, и тебе очень больно и стыдно. Это чувство мне хорошо знакомо.

– Но ты никогда об этом не говорил.

– Вчера ночью, когда я сидел на берегу реки в обществе бутылки, я понял: я себе не нравлюсь, и мне не нравится также то, что я позволяю тебе обращаться со мной таким образом. Вот поэтому сейчас я тебе об этом и говорю. Или мы ведем себя так, словно что-то друг для друга значим, или же расходимся навсегда. Было время, когда я принимал тебя без всяких условий. Это время прошло. Теперь мне нужно больше, Фэйф. Если ты не хочешь мне этого дать, что ж, я как-нибудь переживу. Но больше я не намерен питаться крошками, падающими с твоего стола.

– Не понимаю тебя… – И в потрясении Фэйф присела на край постели. Щенок на брюхе подполз к ней и обнюхал. – И не понимаю, как ты можешь мое отношение к тебе обращать против меня же.

– Не против тебя. Против нас, теперешних. Я хочу, чтобы мы были вместе с тобой, Фэйф. Я тебя люблю.

– Что? Ты сбрендил? – И она в панике соскочила с постели. – Не смей так говорить.

– Я и прежде тебе говорил об этом, но ты никогда меня не слушала. Для тебя это было неважно. Сейчас ты должна это услышать. Я тебя люблю. – Он схватил ее за плечи. – А теперь поступай как хочешь.

– И как я, по-твоему, должна поступать? – Она была в панике. – Черт знает, какая неразбериха.

– Когда я тебе говорил о любви, ты в ответ бежала от меня и выходила замуж за другого.

Фэйф хотела было возразить, но он закрыл ей рот ладонью.