Голос из прошлого - Нора Робертс (2001)

С минуту он молчал, откинув голову и закрыв глаза.

– Нет, это ты извини. Мне надо было выплеснуть мои эмоции, и я выплеснул на тебя.

– Я понимаю, что неприятно в таком состоянии быть в обществе кого-то, кому не можешь доверять. Этот человек, зная твои чувства, может использовать их против тебя, получить над тобой власть. Пойми, что я не подхожу для близких отношений, и поэтому ни с кем не хочу сходиться. Я такая, какая есть, и не могу этого изменить. Я с этим смирилась и знаю, как с этим жить дальше. Я не жду, что кто-нибудь поймет меня и разделит мое одиночество. Мне никто не нужен. Я научилась принимать то, что со мной происходит, и мне дела нет, если тебе или еще кому-нибудь это не понравится.

Она умолкла. Все было сказано.

– Спустись на землю, Тори, ты уж слишком высоко вознеслась над всеми прочими.

А когда она взялась за ручку дверцы, он бросил:

– Трусиха.

Ее пальцы напряглись и разжались.

– А ты мерзавец.

– Это точно. Я срываю на тебе свое дурное настроение. Мне сегодня уже сказали, что извинения хороший прием, чтобы и далее вести себя дурно, но все же извини. Когда возникает важная проблема, я люблю все как следует обдумать. А ты одна из таких проблем.

Кейд наклонился к ней, и она инстинктивно вжалась в сиденье.

– Вот это меня и раздражает больше всего. – Он накинул на нее ремень безопасности и застегнул его. – В то же время это вызов. Я просто должен добиться того, чтобы, когда я к тебе прикасаюсь, ты не отстранялась.

Он включил мотор и положил руку на спинку ее сиденья и не сводил с Тори взгляда, пока выруливал с подъездной дорожки.

– Ты можешь приписать это желание моим уязвленным гордости и «это», но мне плевать. Он выехал на шоссе и прибавил скорость.

– Если бы я тебя боялась, меня сейчас здесь не было бы. – Ветер развевал ее волосы, освежал разгоряченное лицо. Тори глубоко вздохнула. – Я не собиралась выезжать с тобой сегодня. Но вот я здесь.

– Ты меня пожалела. И это была твоя первая ошибка.

Она коротко рассмеялась:

– Наверное. А куда мы едем?

– Да в общем-то никуда.

– Хорошо. – И она удобнее устроилась на сиденье, удивленная тем, как легко себя чувствует с ним. – Окрестности просто чудесны.

Кейд заехал дальше, чем предполагал, произвольно выбирая проселочные дороги, но неизменно держа курс на восток, к реке. За их спиной все ниже склонялось к горизонту солнце, окрашивая небо в красный цвет, который затоплял поля, деревья, воды. Он позволил ей выбрать музыку, и мелодия Моцарта вполне гармонировала с опускающимися сумерками.

Он остановился у маленького ресторана. Было достаточно тепло, чтобы сидеть снаружи за столиком, на котором горела квадратная свеча в стеклянном кубке, и говор окружающих заглушался немолчным шумом прибоя.

На берегу дети охотились за пучеглазыми крабами и бросали крошки хлеба пронзительно кричащим чайкам. Стайка юнцов бросалась в волны прибоя, визжа от восторга. В темно-синем небе зажглась первая звезда, сверкавшая как бриллиант. И Тори почувствовала, как тают тревоги дня. Ни о чем не хотелось думать.

Она не особенно проголодалась и заказала только салат, а он начал рассказывать о своих трудах.

– Когда тебе станет скучно, скажи.

– Ну, мне не так уж легко наскучить. И я кое-что знаю об экологически чистом хлопке. Магазин подарков в Чарлстоне, где я работала, продавал рубашки, сшитые из такого хлопка. Они были дороговаты, но раскупались неплохо.

– Дай мне адрес этого магазина. На моей фабрике «Лэвелл коттон» началось производство таких тканей. Гарантирую, что собью калифорнийские цены. Тори, а не стать ли тебе распространителем продукции из экологически чистого хлопка?

– Ты хочешь, чтобы я торговала в своем магазине рубашками из твоего хлопка? – удивилась Тори.

– Ну, не обязательно рубашками, но, например, постельным бельем, скатертями, салфетками?