Горячий лед - Нора Робертс (1999)

– В будущем году, – ответил он, положив весло на колени. – Я поеду навестить брата. Мы пойдем в город. Таймс-сквер, Мейси, «Макдональдс».

– Когда будете в Нью-Йорке, позвоните мне. – Как будто они находились в шикарном ресторане Ист-Сайда, Уитни достала из бумажника свою визитную карточку и протянула Жаку. Подобно ее владелице, карточка была гладкой и красивой. – Мы организуем вечеринку.

– Конечно! – Глаза Жака широко открылись. – Вечеринку в Нью-Йорке? – Картина сверкающего танцевального зала с его буйством красок и еще более неистовой музыкой мгновенно промелькнула у него в голове.

– Безусловно.

– С таким количеством мороженого, какое сможешь съесть.

– Не будь таким злым, Дуглас. Я тебя тоже могу пригласить.

Жак с минуту молчал, пытаясь представить себе все прелести вечеринки в Нью-Йорке. Его брат писал ему о Нью-Йорке, о том, что там женщины носят платья выше колена и ездят машины длиной с каноэ, которым он сейчас правил. Там были здания высотой с горы, видневшиеся на западе. А однажды его брат обедал в том же ресторане, что и Билли Джоэл.

В Нью-Йорке, думал Жак, есть много такого, что внушает трепет. Возможно, его новые друзья знают Билли Джоэла и могут пригласить его на вечеринку. Прежде чем спрятать карточку в карман, Жак погладил ее.

– Вы двое… – Он запнулся, не зная, какое американское выражение можно здесь применить. Во всяком случае, приличное.

– Деловые партнеры, – подсказала, улыбаясь, Уитни.

– Ну да, мы тут по горло заняты бизнесом. – Нахмурившись, Дуг уперся в дно своим шестом.

Жак, конечно, был еще очень молод, но все же не вчера родился.

– Бизнесом? Каким?

– В данный момент это путешествия и раскопки. Услышав терминологию Дуга, Уитни удивленно подняла брови:

– В Нью-Йорке я дизайнер по интерьеру. А Дуг…

– Принадлежит к свободной профессии, – закончил за нее Дуг. – Я работаю на себя.

– Это самое лучшее, – согласился Жак, наслаждаясь музыкой и отбивая ногой ритм. – Когда я был мальчиком, то работал на кофейной плантации. Сделай то, сделай это. – Он покачал головой и улыбнулся. – Теперь у меня есть собственный магазин. Я сам говорю себе: «Сделай то, сделай это». Но не обязан слушаться.

Эти слова заставили Уитни расхохотаться. Жак снова включил магнитофон. Музыка создавала лирический настрой, напоминая Уитни о доме.

Чуть позднее, глядя на солнечный закат, она вспомнила о Карибах. По берегам канала рос тонкий коричневый тростник, сменяясь через пару метров лиственными деревьями, а далее темнели джунгли. Увидев фламинго, розового и тонконогого, Уитни была очарована. Затем она заметила в кустах переливающуюся голубую искорку и услышала без конца повторяющуюся короткую песню птицы, которую Жак назвал коукалью. – Один или два раза Уитни заметила проворного, быстрого лемура. Канал обмелел, и пришлось опять взять в руки шесты. По поверхности воды сновали насекомые. Сквозь листву деревьев на западе виднелось небо, пылающее огнем, как от лесного пожара. Уитни решила, что поход на каноэ гораздо привлекательнее, чем прогулка на лодке по Темзе, хотя и там, и там вода действует успокаивающе, за исключением тех моментов, когда появляются крокодилы.

Вечернюю тишину нарушал только магнитофон Жака, разнося по молчащим джунглям мелодию за мелодией: «Битлз» сменил Элтон Джон, потом пришел черед Билли Джоэла. Уитни могла бы так плыть часами.

– Нам стоит остановиться, Отвернувшись от заката, она улыбнулась Дугу. Он уже давно снял с себя рубашку. В полумраке его грудь блестела от пота.

– Так скоро?

Дуг подавил желание ответить резкостью. Он не хотел признаваться, что его руки от усталости налились свинцом, а ладони горят. Тем более что юный Жак все еще отбивает ритм и, судя по его виду, готов грести до полуночи, не сбавляя темпа.

– Скоро стемнеет. – Это было все, что сказал Дуг. Жак вздрогнул, когда до него дотронулись: