Правдивая ложь - Нора Робертс (2002)

Наверное, она издала какой-то звук, потому что под столом Линкольн сжал ее руку. Не утешая, а предупреждая.

Пол ответил на предварительные вопросы, взвешивая каждое слово и не сводя глаз с Джулии.

– Будьте добры объяснить суду суть ваших отношений с мисс Саммерс.

– Я люблю мисс Саммерс. – Легкая улыбка тронула его губы. – Я по уши влюблен в мисс Саммерс.

– И у вас также были близкие отношения с мисс Бенедикт?

– Да.

– Вам не было трудно поддерживать близкие отношения с двумя женщинами, работавшими вместе? Женщинами, которые на самом деле были матерью и дочерью.

– Ваша честь! – Линкольн – олицетворение праведного гнева – вскочил на ноги.

– О, я с удовольствием отвечу на этот вопрос. – Тихий голос Пола прорвался сквозь рев публики. Его взгляд соскользнул с лица Джулии и пригвоздил к месту обвинителя. – Совсем не трудно. Ева была моей единственной матерью. Джулия – единственная женщина, с которой я хочу провести свою жизнь.

Уильямсон сложил руки на плоском животе, забарабанил указательными пальцами друг о друга.

– Значит, у вас лично не было проблем. Интересно, легко ли было двум энергичным женщинам делить одного мужчину?

В голубых глазах Пола вспыхнула ярость, но голос прозвучал холодно и презрительно:

– Ваши измышления не только глупы, они омерзительны.

Пол мог и не отвечать. Перекрывая шум в зале. Линкольн уже выкрикивал протест.

– Вопрос снимается, – охотно согласился Уильямсон. – Мистер Уинтроп, вы присутствовали при споре между покойной и мисс Саммерс?

– Нет.

– Но вы были в поместье.

– Я был в гостевом доме, присматривал за Брэндоном.

– Значит, вы присутствовали при возвращении мисс Саммерс сразу после инцидента.

– Да.

– Она описывала вам свои чувства?

– Да. Джулия была расстроена, потрясена, сбита с толку.

– Расстроена? – повторил Уильямсон, катая это слово на языке, словно пробуя его на вкус. – Два свидетеля показали, что мисс Саммерс покинула веранду в ярости. Вы говорите, что за пару минут ярость успела остыть и мисс Саммерс была всего лишь расстроена?

– Я писатель, мистер Уильямсон. Я тщательно подбираю слова. Ярость – не тот термин, которым я описал бы состояние Джулии, когда она вернулась в гостевой дом. Боль – было бы ближе к истине.

– Не будем тратить время суда на пустословие. Мисс Саммерс звонила вам в день убийства?

– Да.

– В котором часу?

– Около часа двадцати.

– Вы помните этот разговор?

– Его не было. Она едва могла говорить. Она попросила меня приехать, приехать немедленно. Сказала, что я ей нужен.

– Что вы ей нужны, – повторил Уильямсон, кивая. – Вы не находите странным, что она сочла необходимым вам позвонить, когда ее мать лежала мертвая всего в нескольких футах?

Когда суд удалился на двухчасовой перерыв, Линкольн спрятал Джулию в маленькой комнате. Там было блюдо с сандвичами и кофейник с горячим кофе, но она не дотронулась ни до того, ни до другого.

И ей не нужны были постоянные подсказки и репетиции. Она и так помнила, что после перерыва сама займет место для дачи показаний.

Два часа пролетели слишком быстро.

– Защита вызывает Джулию Саммерс для дачи показаний.

Джулия встала, чувствуя спиной пристальные взгляды, слыша шепотки и шушуканья. Подойдя к свидетельскому месту, она подняла правую руку и поклялась говорить правду и только правду.

– Мисс Саммерс, когда вы приехали в Калифорнию, вы знали, что Ева Бенедикт – ваша биологическая мать? – начал Линкольн.

– Нет.

– Вы пересекли всю страну, чтобы поселиться в ее поместье.

– Я согласилась написать ее биографию. Она предложила полное сотрудничество и определенный контроль над этим проектом. Мы решили, что я и мой сын останемся в ее поместье до одобрения первого черновика книги.

– Во время работы над книгой мисс Бенедикт делилась с вами сведениями о своей личной жизни?