– Дружба может влиять на бизнес лишь до определенного предела, и мы достигли крайней точки. Вчера вечером тебе не повезло. Я могу посочувствовать, как друг другу, но, как бизнесмен, я должен думать о собственной выгоде. Ты, Дрейк, стоишь мне больших денег.

– Я… я могу вернуть вам десять тысяч через две, может, через три недели.

Скрывая выражение глаз длинными густыми ресницами, Дельрико вынул из кармана столбик мятных леденцов, отделил один пальцем и положил на язык.

– Этого мало. Весь долг через неделю… Хотя, раз уж мы друзья, через десять дней.

– Девяносто тысяч через десять дней? – Дрейк потянулся к хрустальному графину, но руки так тряслись, что он не смог налить себе воды. – Это невозможно.

– Когда мужчина должен, он платит. Или принимает последствия. Мужчина, который не платит долги, вдруг становится неуклюжим… таким неуклюжим, что может прищемить пальцы дверью или порезать лицо во время бритья… Он может стать настолько рассеянным, что… перережет себе горло, или настолько отчаянным, что выбросится из окна. – Дельрико указал на окно за спиной Дрейка. – Вот такого, например.

Дрейк с такой силой сглотнул комок в горле, что кадык вжался в узел галстука, а слова вырвались из горла, как воздух из проткнутой шины.

– Мне необходимо больше времени.

Дельрико вздохнул, словно разочарованный отец над плохим табелем сына.

– Ты просишь меня об одолжении, а сам не выполнил мою просьбу.

– Ева ничего мне не рассказывает. Вы же знаете, как она упряма.

– Знаю.

– Я пытался расспросить писательницу. – Дрейк увидел слабый свет в конце темного тоннеля и взбодрился. – Я занялся ею вплотную. Она сейчас в приемной.

– И что? – Единственным признаком заинтересованности Дельрико были чуть приподнявшиеся брови.

– Я ее раскусил, – затарахтел Дрейк. – Вы же знаете, эти одинокие деловые женщины так падки на ухаживания. Две недели, и она будет есть с моей руки. Я буду знать все, что Ева рассказывает ей.

Дельрико задумчиво пригладил усы.

– Ты умеешь обращаться с дамами. Как и я в молодости. – Дельрико поднялся, и Дрейк физически ощутил, как волна облегчения омывает его потное тело. – Три недели, дружок. Если принесешь полезную информацию, мы подумаем о долгосрочном кредите. И в доказательство моих добрых намерений – десять тысяч через неделю. Наличными.

Когда двери кабинета распахнулись, Джулия увидела красивого мужчину лет шестидесяти. Двое громил, сидевшие в приемной, встали. Мужчина, вышедший из кабинета, слегка поклонился Джулии, взглядом давая понять, что сохранил способность восхищаться молодыми привлекательными женщинами.

Его жест был таким вежливым, таким старомодным, что Джулия улыбнулась. Мужчина прошел мимо и покинул приемную в сопровождении двух молчаливых… телохранителей?

Прошло еще пять минут, прежде чем секретарша ответила на внутренний звонок и провела Джулию в кабинет.

Дрейк старательно пытался взять себя в руки. Он не посмел принять валиум, но успел броситься в прилегающую ванную комнату и вместе со рвотой почти избавиться от страха. Умывшись, прополоскав рот и пригладив волосы, он встретил Джулию голливудским рукопожатием и поцелуем в щеку.

– Простите, что заставил ждать. Что вам предложить? Кофе? Перье? Сок?

– Ничего, спасибо.

– Располагайтесь поудобнее, и поболтаем. – Дрейк взглянул на часы, чтобы она не забывала: он очень занятой человек. – Как вы устроились у Евы?

– Хорошо. Сегодня утром я встречалась с Фрицем.

– Фриц? – Дрейк не сразу понял, затем усмехнулся. – О да, королева здоровья. Бедняжка.

– Мне понравилась тренировка. И он, – холодно сказала Джулия.

– Не сомневаюсь. А как продвигается книга?

– Думаю, мы можем надеяться на успех.

– О, это точно будет бестселлер. Ева расскажет потрясающую историю… надеюсь, память ее не подведет. Наша старушка – одна на миллионы.