— Хорошо. — Тереза сжала ее руку и тут же отпустила. — Сага, я сочувствую твоему горю. Тайлер рассказал нам все, что знал. Мне не нравится, что тебя допросили до того, как ты смогла поговорить с Элен или Джеймсом.

— Мне было некуда деться. Я ничего не знаю. Моего отца застрелили, когда он сидел в моем кресле у меня на квартире. Я должна была сказать им все, что помогло бы найти убийцу.

— Если ты ничего не знаешь, то не могла сказать им ничего полезного. — Тереза нетерпеливо махнула рукой. — Тайлер, дай Софии вина. — Тут зазвонил телефон, и она с досадой хлопнула ладонью по ручке кресла.

— Я позабочусь об этом… — начал Тайлер.

— Нет, сегодня с прессой никому из членов семьи общаться не следует. — София потерла лоб, пытаясь сосредоточиться. — Позвони Дэвиду. Попроси его прийти. Объясни ему все. Тем временем я начну работать над текстом заявления. А сейчас все просто. Семья никого не принимает. Без комментариев.

— Я позвоню ему. — Тайлер подошел к Софии, взял за подбородок и заставил поднять лицо. — Тебе нужно не вино, а аспирин.

— Мне не нужно ничего. — София попятилась. — Дай мне полчаса, — сказала она бабушке.

— Софи… — Эли, сидевший рядом с Терезой, встал и обнял приемную внучку. — Передохни немного.

— Не могу.

— Хорошо, делай как знаешь. Я начну обзванивать людей.

— Я сама могу это сделать.

— Можешь, но звонить буду я. И прими аспирин.

— Ладно. Но только ради тебя.

Это помогло. Аспирин и дело. Через час она успокоилась, составила текст заявления и поговорила с Дэвидом.

— София, я возьму прессу на себя. А вы позаботьтесь о себе и матери.

— Мы справимся. Вам следует знать, что какой-нибудь предприимчивый репортер может подобраться к вилле и дому Макмилланов. У вас есть дети. Их тоже будут пытаться использовать.

— Я поговорю с детьми. Они не станут продавать интервью бульварной прессе.

— Прошу прощения. Я не хотела сказать ничего плохого. Но они еще дети. Их могут смутить и застать врасплох.

— Я поговорю с ними, — повторил Каттер. — Я знаю, что это тяжело. Не могу представить, как бы я вел себя на вашем месте или на месте вашей матери. — Он поднялся. — Я сделаю все, что в моих силах. Только скажите.

— Я вам очень признательна. — Она помедлила, раздумывая, как быть. Сейчас было не до соперничества и мелких обид. — Мои бабушка и дедушка доверяют вам. Иначе вас здесь не было бы. Поэтому я тоже доверюсь вам. Вы останетесь в доме и будете отвечать на звонки. Я бы отдала вам свой кабинет, но он может мне понадобиться.

София шагнула к двери, но остановилась посреди комнаты. «Она выглядит опустошенной, — подумал Дэвид. — Как будто выключился какой-то внутренний механизм».

— Вам стоило бы отдохнуть.

— Не могу. Мне легче, когда я что-то делаю. Я знаю, что о нем думали. Знаю, что о нем будут говорить, шептаться во время коктейлей, писать в бульварных листках…

«И я знаю, что о нем думала я сама, — мысленно добавила София. — Что я сказала ему. О боже, только не сейчас!»

— Ему уже все равно. Но моей матери это причинит боль. Так что остановиться я не могу.

София заторопилась.

— Думаю, вам больше всего подойдет библиотека, — начала она. — Там вам никто не помешает. Если вам понадобится что-нибудь, что мы не предусмотрели, вызовите Марию.

Она спускалась по лестнице, когда Мария открыла дверь полиции. Клермонт поднял голову и увидел Софию».

— Еще раз здравствуйте, мисс Джамбелли.

— Еще раз здравствуйте, детектив. Все в порядке, Мария. Ты свободна… Есть какие-нибудь новости? — спросила она, быстро сбежав по ступенькам.

— Пока нет. Мы бы хотели еще раз поговорить с вами, а также с вашей матерью.

— Моя мать отдыхает. Дэвид, это детектив…

— Клермонт, — закончил Алекс. — И моя напарница, детектив Мейгир.