Повелитель тьмы - Энн Стюарт

Саймону хватило одного движения, чтобы спустить платье Элис до самого пояса. Обнажилась грудь — два маленьких упругих полушария. Саймон обхватил их своими ладонями, лаская, сжимая, чувствуя, как твердеют ее соски под его пальцами. Он поднял голову и посмотрел в лицо Элис. Оно было по-прежнему безмятежным, сонным, мечтательным.

Саймон понял, что теперь его ничто и никто не остановит, даже он сам.

Он прижался губами к груди Элис, к ее нежным соскам, и Элис негромко застонала от наслаждения. Что-то подсказало ей, как она должна действовать.

Элис покрепче обняла Саймона, прижимая его к себе, глядя на него неподвижными глазами, черными от заполнивших их зрачков. Он положил руку между ног Элис, и она испуганно вздрогнула. Но природа и тут взяла свое — бедра Элис приподнялись, словно говоря, что она хочет большего.

Саймон задрал ее юбки, и Элис негромко ахнула — такой звук, наверное, мог бы издать испуганный ангел. В замутненном ее взгляде промелькнул страх, смешанный с желанием. На какой-то миг Саймону показалось, что луч света прорвался сквозь туман, обволакивающий сознание. Саймон в эту секунду должен был бы остановиться. Но Грендель, живший внутри его, остановиться уже не мог.

Руки Элис скользнули вверх по телу Саймона, снимая с него рубашку. Она промелькнула в воздухе и упала на пол, белея в предрассветном сумраке, словно подстреленная птица. Глаза Элис были закрыты, от ее тела волнами распространялся жар.

Она больше не боялась Саймона, может быть, благодаря наркотику, а может быть, и нет. Сейчас ему было не до того, чтобы думать о таких вещах. Одурманенная травами или нет, в сознании или без сознания, но она принадлежала ему, и он желал взять ее сейчас, немедленно, не думая, чем этот поступок может обернуться завтра.

Он страстно хотел ее. Прикосновение пальцев Элис к его обнаженной груди делало желание нестерпимым, сводило с ума. Саймон исступленно целовал грудь Элис, ее обнаженную шею, все ее пылающее огнем нежное тело.

В глубине души Саймон понимал, что поступает не правильно. Он готов был отрубить себе руки, но оказался не в силах остановить их. Руки сами вели дело к неизбежной развязке. Ладонь Саймона словно сама собой оказалась между ног Элис, пальцы погружались все глубже, все дальше, во влажное лоно, хранящее свою девственность.

Элис стало больно, и она вскрикнула. Саймон поцеловал ее, и она ответила поцелуем. Элис прижималась к Саймону всем телом, распластавшись под ним, и отвечала на каждое его движение так пылко, что чувства Саймона окончательно пришли в смятение. Он чувствовал ее страсть и яростный пыл, и горечь.

Только одного чувства не хватало в этой гамме — чувства любви.

Лицо Элис стало мокрым от слез, и Саймон нежно стер их тыльной стороной ладони, безуспешно подыскивая слова, которые должен был бы сказать после всего, что случилось. Попросить у нее прощения? Или потребовать по праву мужа еще большего?

Элис открыла глаза, посмотрела в лицо Саймону и сказала:

— Я ненавижу тебя.

— Я знаю, — ответил он.

— Если ты снова притронешься ко мне, я решу, что ты и в самом деле не мужчина.

— Я знаю.

Элис нашла глаза Саймона своими глазами — широко раскрытыми, удивленными, разгневанными.

— Я люблю тебя, — низким голосом выдохнула она, и слова ее прозвучали как стон.

— Я знаю, — в третий раз ответил Саймон и поцеловал ее.

Глаза Элис закатились, и она снова погрузилась в сон, но на сей раз самый обыкновенный, и легко задышала, свернувшись клубочком рядом с Саймоном.

Саймон замер, не веря своим глазам, затем осторожно прилег рядом с Элис и наконец расхохотался — громко и свободно, так, как не смеялся уже много лет. Чего только не бывает в этой жизни! Всего лишь полчаса тому назад Элис умирала, и вот она уже спокойно спит, и совершенно очевидно, что больше ей ничто не угрожает.

Она не умрет, его маленькая, спящая возле него жена.