Тигриные глаза - Ширли Конран

Нетерпеливо ожидая лифт, Плам перебирала в памяти прошлые происшествия: как Тоби упал с подъемника в горах и сломал ключицу, как Макс чуть не утонул в бассейне шведского колледжа, как Тоби выпросил сахарной глазури и устроил взрыв на кухне, как Макс выпал из окна второго этажа. Чем старше они становились, тем в более серьезные переделки попадали. Мать говорила, что так бывает со всеми детьми. Ты беспокоишься, а им хоть бы что. Та самая пуповина навечно связывает мать с детьми.

Добежав до двери номера, Плам трясущимися руками достала ключ, уронила его, подняла, но не так вставила в замок, и ключ не проворачивался. С трудом открыв дверь, она ворвалась в комнату, все еще трясущимися руками набрала номер телефона матери и стала считать гудки. Может быть, мать звонила откуда-то еще? Из какой-нибудь больницы!

Она уже собиралась положить трубку и перезвонить в портсмутскую полицию, когда мать ответила ей:

— Ты застала меня в туалете, дорогая, что случилось?.. Ох, и я тоже… Нет, с ребятами все в порядке… У меня было несварение желудка, и я не могла заснуть, поэтому дала оператору номер твоей карточки, как ты и говорила мне. Хотела преподнести тебе маленький сюрприз… Нет, не только из-за этого… Хотела сообщить тебе, что у жены Джима вчера утром родилась еще одна дочь — сестренка Мелодии и Гармонии. Весит шесть фунтов, мать и дочь отлично себя чувствуют. Разве это не здорово?

Миссис Филлипс старалась поддерживать связь с Джимом — отцом ее внуков. Это вообще считалось хорошим тоном. Лорд Сноудон и принцесса Маргарет были разведены, но королева всегда приглашала его на семейные мероприятия. Принцессе Маргарет оставалось лишь криво усмехаться и молча сносить его присутствие. Миссис Филлипс, следуя примеру ее высочества, регулярно болтала с Джимом по телефону, не подозревая, что тот раздраженно жалуется Плам, что ее чертова мамаша достала его своими звонками.

— И какое же имя Джим придумал на сей раз? — ядовито спросила Плам. — Рапсодия? Попурри?

— Норма. Было бы прекрасно, если бы мальчики прислали цветы своей маленькой сводной сестричке. Джим оценит эту идею.

Плам послушно записала адрес больницы. Она закажет кричащий букет: оранжево-розовые гладиолусы с малиновыми розами и желтыми лилиями. Джим оценит эту идею.

Затем в голову пришла более конструктивная мысль.

— Мам, тетя Гарриет все еще в Париже?.. У тебя есть номер ее телефона?

Глава 14

Суббота, 18 января 1992 года

В Париже подмораживало. Да так, что у Плам прихватило пальцы, когда она в аэропорту взялась за ручку дверцы такси. В такси пахло потом и парфюмерией. Она дрожала от холода, а Бриз отвез чемодан с ее зимними вещами назад в Англию. Надо было немедленно купить теплую одежду.

Закутанные в темные одеяния прохожие спешили по заснеженным улицам Парижа. Плам решила, что Париж на ее картине будет в серых тонах: от сизых и до угольно-темных. Ну и еще бледная синева здешнего неба. И, может быть, с примесью бледно-лиловых, розовато-сиреневых и пурпурных оттенков Эль Греко.

У магазина модной одежды она попросила таксиста подождать и бросилась внутрь. Быстро купила черную пастушью накидку до пят, две пары леггинсов и два свитера в тон им — кипарисово-зеленый и аметистовый. Тут же натянула на себя аметистовую пару, вернулась в такси и попросила ехать на Левый берег.

Тетя Гарриет жила в обшарпанном доме на Университетской улице, где у нее были две комнаты на верхнем этаже. К ним вела полуразвалившаяся лестница.

Прежде чем Плам успела вскарабкаться по ней, с верхней площадки свесилась крупная женщина с темными подстриженными под горшок волосами и прокричала: