И скоро день - Барбара Мертц

— Я бы так не сказана. Решение остается за ней, она не имеет привычки обсуждать свои планы с посторонними.

— Да уж, — протянул Дэвид.

Я прекрасно понимала, что именно он хотел сказать.

— Послушайте, я постараюсь непременно разузнать все подробности. Если она сама не скажет мне, я обязательно спрошу у нее. Графиня не привыкла к обществу детей. Она не понимает, что их необходимо деликатно подготавливать к резким переменам в их жизни. У меня сложилось такое впечатление, что Франческа собирается преподнести ему сюрприз. Возможно, она полагает, что для мальчика это будет приятная неожиданность.

— Боюсь, что точка зрения графини может не совпадать с мнением ребенка, — сухо отозвался Дэвид.

— Я уже сказала вам, что обязательно постараюсь все разузнать, — решительно отрезала я, — хотя не имею никакого права вмешиваться в ее дела.

— Так же, как и я?

— Я повторяюсь, я непременно поговорю на эту тему с Франческой сегодня днем. Мы с ней собирались пройтись по магазинам... Боже мой, мы же с ней едем в город! Мне нужно срочно бежать переодеваться.

— Не забудьте надеть свой плащ. — Прощание Дэвида было кратко.

Дождь разошелся не на шутку, но плащ мне так и не понадобился. Деньги и положение могут защитить вас даже от непогоды. Альберто возил нас из одного места в другое, он останавливал машину прямо перед входными дверями, не обращая при этом внимания на дорожные указатели. У меня уже давно сложилось впечатление, что во Флоренции это просто не принято. Когда он не мог подъехать вплотную к дверям и до них оставался хотя бы фут открытого пространства, он первым вылезал из машины и раскрывал над нашими головами огромный черный зонт, эскортируя нас до самых дверей, следя, чтобы ни одна капля на нас не упала. Эта процедура быстро перестала доставлять мне удовольствие, больше всего мне хотелось, чтобы он сложил этот огромный зонт, и холодные струи обрушились на мое лицо.

Затем мы чинно перекусили в небольшом ресторане, в сравнении с которым то место, где мы обедали с Себастьяно, показалось мне просто трущобой. Насколько я поняла, это был элитный частный клуб; Франческу приветствовали так, словно она принадлежала к семейству Медичи. У меня не было никакой возможности заговорить с ней о ее планах относительно Пита, так как вокруг нас суетились два официанта.

Наша следующая остановка была у парикмахера. Это место больше напоминало медицинское учреждение, чем салон красоты. Солидный мужчина средних лет с манерами дипломата принялся внимательно изучать мою шевелюру, затем они с Франческой вступили в серьезную дискуссию. Они немного понизили голоса, и мне уже вправду начало казаться, что я пациент в клинике, где идет обсуждение моей болезни. Когда я прислушалась к разговору, мне показалось, что эти двое никак не могут договориться между собой, хотя уследить за их беседой было невозможно: они говорили слишком быстро. Наконец пожилой «дипломат» хлопнул в ладоши. Франческа улыбнулась и исчезла за дверью соседнего кабинета.

Когда она ушла, я попыталась объяснить этому «дипломату», что я хочу просто подстричь волосы. Я тщетно вдалбливала ему это в течение всего процесса стрижки. Он оставил мне длину по плечи сзади, величественно покачивая головой, когда я с помощью пантомимы убеждала его воспользоваться ножницами. Терпение мое истощилось, и я смирилась со своей участью. Результат превзошел мои ожидания — я выглядела потрясающе.

Франческа терпеливо ожидала, когда наконец я буду готова. Она выглядела точно так же, как и до посещения салона — волосок к волоску. Именно в этом, очевидно, и заключалось ее желание. Когда я потянулась за своей сумочкой, чтобы расплатиться с мастером, она изящно накрыла мою руку своей.

— Позвольте мне самой разобраться с этим вопросом, Кэтлин.