Крик ворона - Дмитрий Вересов

— Ни фига себе, забудь! А ты снова какую-нибудь глупость выкинешь, и они тебя грохнут!

— Не грохнут. Я еще с одним умным человеком поговорю, он немного в курсе моих дел, может, другой выход присоветует.

— А какой, может быть другой выход?

— Ну, например, работа за границей. Он же Таню в этот чешский фильм пристроил. Не исключено, что и мне поможет.

— И кто же это такой всемогущий?

— Да не знаешь. Есть в Москве такой Шеров Вадим, Ахметович.

— Стой! — воскликнул Рафалович. — Повтори, как ты сказал?

— Шеров Вадим Ахметович.

— Так. — Рафалович грузно опустился на стул. — Быстро рассказывай, как и где ты с ним познакомился. И что значит, что он «немного в курсе твоих дел»? Постарайся ничего не упустить. Это очень важно.

Выслушав Павла, Рафалович положил локти на стол и прижал ладони к вискам.

— Я тебе говорил, что надо возвращаться в институт. Теперь скажу иначе: не просто возвращаться, а на коленях ползти, лоб об землю расшибить, чтобы назад приняли.

— Это еще почему?

— Потому что это шеровская комбинация, и очень масштабная. А те, кто встает ему поперек дороги, долго не живут.

— Готов рискнуть.

— Да пойми ты, идиот! Он же убьет тебя!

— Ты будешь смеяться, но есть вещи пострашнее смерти.

Рафалович замотал головой и застонал:

— Господи, ну какой урод!.. В последний раз спрашиваю: однозначно нет?

— Однозначно. И давай прекратим...

— Нет, погоди... Сходи-ка лучше завари кофейку. И если коньячок найдется...

— А ты?

— Я буду думать. Долго и скучно.

Через несколько минут Павел принес кофе в турке, початую бутылку «Праздничного» и хрустальную стопочку. Рафалович что-то чертил пальцами на бахромчатой скатерти и бормотал под нос. Он поднял голову и, начисто проигнорировав стопочку, плеснул коньяк прямо в кружку с остатками прошлой порции кофе. Залпом выпил, крякнул и сказал:

— Есть у меня дорожка. Экстренный путь отхода. Для себя готовил, но тебе, видать, нужнее... Но имей в виду, обратной дороги уже не будет. Тебе придется бросить все — дом, семью, собственное имя.

— Таню, Нюточку? — с тоской в голосе спросил Павел.

— Все... Возможно, потом, через пару-тройку лет, когда про тебя все забудут, вы сможете воссоединиться... где-нибудь подальше отсюда.

— В бега податься? Как злостный алиментщик?

— Тогда возвращайся к Шерову под крылышко. Других вариантов нет.

— Есть. Обратиться в органы. Есть же прокуратура, милиция...

— Тогда уж лучше прямо к Шерову обратись. Время сэкономишь, а результат будет тот же.

— Что ты мелешь? По-твоему, им куплены все?

— Не обязательно куплены и не обязательно им. Но это ничего не меняет.

— Но ведь есть же честные, порядочные...

— Согласен. Могу назвать несколько фамилий. Но даже над самым честным чиновником стоит начальство... Справедливость, милый мой, торжествует только в романах. Или на небесах.

— Я не представляю себе, как жить без Тани...

— А ты с ней посоветуйся. Убежден, она скажет тебе то же самое, что и я. В отличие от тебя она жизнь правильно понимает.

— Договорились. Я потолкую с ней и позвоню тебе.

— А вот звонить мне не надо. Я сам позвоню. Два раза. Первого звонка жди завтра в десять утра. Трубку возьмешь сам. Если решите действовать по моему сценарию, скажешь «Алло». Если надумаете что-то другое и даете отбой, скажешь «Я слушаю». Я тут же отключаюсь.

— Ну, а если позвонит кто-то другой? — ошарашенно спросил Павел.

— Господи, ну поговоришь!.. Слушай дальше. Если работаем мой вариант, дней через пять-семь будет второй звонок. Запоминай хорошенько. Я скажу: «Это такой-то цех? Ларионова!» Отвечаешь произвольно, в том смысле, что не туда попали. Это тебе сигнал. Номер цеха — это час, когда тебе в тот же день явиться по указанному адресу. Например, восемнадцатый — значит, в восемнадцать ноль-ноль и так далее...