Крик ворона - Дмитрий Вересов

Минула неделя как неделя. Только дом давил пустотой, и Таня старалась бывать там поменьше. Подолгу сидела у Дмитрия Дормидонтовича в палате, читая ему вслух книги и газеты, ходила в кино, гуляла, если было не очень слякотно. На люди не тянуло. Возвратившись вечером, ужинала снотворными таблетками и подолгу спала. Но сны были пустые — Павел в них еще не приходил.

Она выходила из «Юности» в жидкой толпе зрителей дневного сеанса, когда ее окликнул мужчина. Она оглянулась — представительный, средних лет, в очках, при седой бородке, хорошо одет. Незнакома Подошел, пристроился совсем рядом.

— Таня, ты не узнала меня?

Она остановилась. Пригляделась. Узнала.

— Господи, Женя! Откуда ты? Летучий сестринский поцелуй в колючую щеку. Женя взял ее под руку, повел небыстро.

— Ты не спешишь? Пойдем посидим где-нибудь поговорим.

— Пойдем.

В «Околице» днем пусто, полумрачно. Редкими тенями проплывают официантки.

— Ты ничего не выбрала.

— Спасибо, я не голодна. Закажи для меня любой салат и чашку кофе...

— Расскажи, как ты живешь, как жила эти годы? Сколько же мы не виделись? Десять лет?

— Двенадцать.

— А ты все такая же. Только стала еще красивее. Я видел тебя в кино, на экране. Сначала даже не поверил. Татьяна Ларина. Помнишь, ты так представилась мне тогда?

— Помню.

Подогреваемая давними воспоминаниями, Таня разрумянилась, уступила настойчивым Жениным домогательствам и выпила бокал белого, чуть шипучего вина. За эти годы голос его не утратил завораживающей силы. Почти не отдавая себе отчета, она рассказала ему о своем неудачном браке с Иваном, о работе в кино, о втором браке, счастливом. Женя слушал внимательно, чуть склонив голову. Он выждал, пока официантка расставит на столике вазочки с десертом и кофейный прибор, и, с особой проникновенностью глядя Тане в глаза, спросил:

— Ты очень переживала, когда я ушел... тогда, двенадцать лет назад?

— При чем здесь это?

— При том. Я не хотел расставаться с тобой. Меня заставили. Узнали, что я хочу развестись с женой и жениться на тебе, вызвали на ковер и заставили написать заявление о переводе в другой город.

— Кто мог заставить тебя?

— Начальство. Ты, должно быть, тогда не догадывалась, где я работаю?

— В какой-то военной организации?

— В Комитете Государственной Безопасности. Случайная встреча после долгой разлуки? Не слишком ли своевременно?

— Ах, вот как? — равнодушно обронила она.

Он накрыл ее ладонь своей. Если сейчас спросит про Павла...

— Таня, а почему он исчез из города? Спокойно!

— Ты о ком?

— О твоем муже, Чернове Павле Дмитриевиче.

— Зачем тебе?

— Мне надо с ним встретиться.

— Зачем?

— Вообще-то не полагается рассказывать, но тебе я скажу. Видишь ли, теперь я служу в Новосибирске. У нас там производят такой искусственный минерал, называется фианит, красивый, похож на бриллиант...

— Я знаю, что такое фианит.

— С год назад вскрылись крупные злоупотребления по фианиту. Он стал в больших количествах всплывать на Западе. Подключили наше ведомство. Следы привели в Среднюю Азию, в Душанбе. И вот там в ходе разработки, совершенно случайно...

В общих чертах его рассказ совпадал с тем, что поведал Архимеду Шеров, но подробности и акценты, естественно, разнились. Дальше пошли вопросы. Таня давала правильные ответы и ждала. Нужно было убедиться...

— ...И писем из других городов не присылал? — Он многозначительно посмотрел на нее.

Этот взгляд сказал все, что ей нужно было знать. Таня схватила со стола сигареты, судорожно затянулась.

— Женечка, милый, найди его, умоляю тебя, спаси, помоги... Я все расскажу тебе, все-все.... Он и так-то был не в себе после этого кошмара с Нюточкой, с отцом... А тут какая-то сволочь набрехала ему, будто я на съемках с другим... ну это, ты понимаешь...

III