— Спасибо, Бенджи, непременно... Я, собственно, зашел поставить вас в известность, чтогоже получил положительный ответ на резюме, которое послал в Управление Национальных Парков. Меня приглашают на собеседование в Денвер, Колорадо.

— О-о, значит, романтике космоса вы предпочли романтику дикой природы? Суровые скалы, островерхие ели, медовые росы, форель играет в хрустальных ручьях, прекрасные альпинистки срываются в пропасть, а отважные рейнджеры их оттуда извлекают... Но если серьезно, Пол, романтика быстро приедается, а работа там довольно сволочная. Торчать в беспросветной глуши за двадцать миль отвратительной дороги до ближайшего бара с кегельбаном, патрулировать и в дождь и в снег, снимать со скалы обкурившихся тинэйджеров, лезть под дуло браконьера, развлекать досужих туристов, расчищать дорожки, как дворник, — и все это за гроши... К тому же, если вы возьмете работу в другом штате, потеряете право на пособие.

— Готов рискнуть, Бенджи. Что я теряю, если не подойду им и сразу же вернусь?

— Только деньги на авиабилеты. Но это ваши деньги. Ха-ха-ха!

II

— Хай, рейнджер! — приветливо сказала молодая женщина, сидящая у костра. — Мы что-то нарушили?

— Темнеет, мэм, вам пора спускаться, если не хотите ночевать на скале, — сказал Павел.

— А если мы именно этого и хотим? — с озорной улыбкой спросила женщина.

— В таком случае, мэм, правила обязывают выписать вам счет в пятьдесят долларов за суточное пребывание на территории национального парка и зачитать вам инструкцию по правилам поведения в национальном парке в ночное время.

— 0кэй! — Женщина вздохнула, отвернулась и крикнула куда-то за спину на почти безупречном русском языке: — Эй, Алекс, иди сюда, это интересно! Этот олух собирается читать нам инструкцию!

Павел так и сел, раскрыв рот от изумления. Но его рот раскрылся значительно шире, когда из-за кустов показался все такой же взъерошенный и рыжий Шурка Неприятных в необъятных цветастых шортах до колен.

— Miranda Writ? — недовольно спросил Шурка с жутким акцентом, видимо, не зная, как передать это сугубо американское понятие по-русски. — Он будет нас инструктировать о наших правах? Спроси, за что нас арестовывают?

— За непроходимый и клинический идиотизм, — брякнул по-русски несколько пришедший в себя Павел.

Тут уже женщина раскрыла рот, а Шурка, сразу не врубившись, что рейнджер-то заговорил на его родном языке, набычился и сжал кулаки.

— Да кто ты такой... ой!

— Незримый герой... ой-ой! — передразнил Павел. — А ты, Шурка, все такой же.

И никакой Гоголь не описал бы последовавшую за этими словами немую сцену.

Так в жизни Павла сверкнула очередная судьбоносная встреча. Причем судьбоносная применительно не только к будущему: Аланна, — так звали эту женщину, Шуркииу американскую жену, — невольно прочертила для Павла значительный кусок его прошлого.