Крик ворона - Дмитрий Вересов

Ажиотаж вокруг голубых алмазов вскоре спал примерно по той же причине, по какой несколько раньше лопнул шеровский алмазный бизнес. Методом проб и ошибок было установлено, что голубизна, обусловленная наличием микроскопических примесей бора, отнюдь не гарантирует сверхпроводимости. Порядка восьмидесяти пяти процентов найденных алмазов обладали проводимостью не выше средней, причем процент этот постепенно нарастал, поскольку, естественно, те месторождения, где обнаружились сверх-проводимые алмазы, были разработаны первыми и уже истощились. Никаких закономерностей, кроме того, что алмазы, добытые в одних местах, сверхпроводимы, а в других — нет, выявить не удалось. В конечном счете вся затея была признана нерентабельной. Неугомонный профессор Вилаи добился прекрасных результатов с окислами железа и меди. Он разработал так называемые «сквиды» — разомкнутые колечки. Когда при определенных условиях по этим колечкам подавался слабый ток, натуге между кончиками возникал эффект сверхпроводимости. Разработки Вилаи были мгновенно запатентованы, и на основе этих патентов возникла проектно-конструкторская группа, административным директором которой стал сын Вилаи, Кристиан, напористый молодой бизнесмен, словно сошедший со страниц Карнеги. В течение неполного года группа, куда в числе прочих включили физика Аланну Кайф, программиста Алекса Кайфа и эксперта Поля Розена, стала коммерчески независимой, преобразовалась в частную компанию, а потом в акционерное общество «Информед». С расширением рынка у компании появились свои производства за рубежом. Акции «Информеда» росли как на дрожжах. По итогам двух лет учредители стали миллионерами.

Это приятное известие застало Павла в далекой знойной Кении. Получилось это так. Несмотря на столь внушительный успех со сквидами, Вилаи-старший, Аланна и Павел на достигнутом не остановились и снова занялись углеродной сверхпроводимостью. Финансовые успехи «Информеда» позволяли теперь не стесняться в средствах. Эксперименты с углеродными материалами выявили некоторые закономерности кристаллического строения — наличие микроскопических кластеров с особой структурой. Чем больше таких кластеров оказывалось в материале, тем более выраженной сверхпроводимостью он обладал. Такие кластеры получили название «фуллеренов». Наибольшей частотой фуллеренов отличались кенийские шунгиты. Павел, озверевший от непрерывного сидения в лабораториях, с удовольствием согласился возглавить экспедицию на шунгитовые разработки.

Земля, на которой эти разработки проводились, принадлежала могущественному племени, и все вопросы решались не только правительственными чиновниками, но и местной родовой знатью. Интересы племени, как сообщили Павлу, будет защищать некий Джошуа Амато, второй сын вождя. Павел, день назад прилетевший в Найроби, ожидал увидеть чуть ли не дикаря в набедренной повязке, но мистер Амато оказался вполне цивилизованным необъятных размеров молодым джентльменом в белом костюме, выпускником юридического факультета Гарварда. К тому времени английский язык Павла стал безупречен, но из разговора мистера Амато со вторым юрисконсультом «Информеда» он сумел понять лишь отдельные слова. И неудивительно — беседа велась на густейшем юридическом воляпюке. Выработка соглашения заняла почти неделю. Павел, изнывавший от безделья, про себя крыл въедливого черножопого крючкотвора. Спустя месяц он теми же словами поносил африканскую жару, назойливых мух, одиночество, теплую дистиллированную воду, тупость местных рабочих — и единственную отраду находил в обществе того же Джошуа Амато или попросту Джоша, который нередко залетал на разрезы на собственном вертолете, привозил свежие журналы и новости, а раза два в месяц забирал его с собой в свой особнячок, похожий на герцогский дворец и утопавший в зелени прямо-таки райских садов. Именно Джош и сообщил Павлу об изменении его имущественного положения.