Крик ворона - Дмитрий Вересов

Утром Павел уходил в институт, Таня отводила Нюточку в детский сад (там и ее, и Беломора начали узнавать со второго дня), днем отправлялась по магазинам, занималась хозяйством, а потом уезжала на свою работу. Слава Богу, в мае не было репетиций — старую программу решено было катать до осени. Дмитрий Дормидонтович каждый солнечный день проводил на участке, а в непогоду сидел у себя в кабинете, «читая литературу», или возился в гараже с машиной.

В первую пятницу июня Дмитрий Дормидонтович собрался везти Нюточку и Беломора на дачу — Павел, естественно, предпочел остаться с Таней, которая ехать не могла. Но с утра закапал противный слепой дождичек, и поездку пришлось отменить. Нюточку отвели в садик, Таня пошла по делам. Старик слонялся по квартире какой-то особенно угрюмый, а когда вернулся с работы Павел, встретил его в прихожей и попросил в гостиную.

Сидя напротив сына, Дмитрий Дормидонтович весомо сказал:

— Вы с Татьяной, я смотрю, будто век женаты.

— А что? — Павел насторожился.

— А то. Во все пазы вы друг другу входите, гладко, плотно, без вихляния. Никакой рихтовки, подгонки не требуется. Такое не каждому в жизни дается, ох не каждому... Это, знаешь, судьба. Да и Нюта вон с одного взгляда мать в ней признала. Ты хоть заметил, как они меж собой похожи?

— Кто?

— Близорукий ты человек, Пашка, честное слово... Все уже заметили, соседи и по даче и по дому, воспитательницы в садике. Меня вон даже старушки на лавочке спрашивали, где это мамаша так долго пропадала... Что отвечать-то?

— Это... В смысле, Таня с Нютой похожи?

— Как две капельки. Только разного колера. Такая вот, брат, игра природы.

— Надо же, а я и не заметил!

— Теперь замечай... В дела ваши я мешаться не собираюсь, люди вы взрослые, да и доктор не велит. Только я так скажу тебе, Павел, — если вы так себе, развлечься решили, то ищи себе другой предмет, да и она пусть тоже... подальше где-нибудь. Если друг другу добра не хотите, о ребенке подумайте. Когда еще она мать-то готовую найдет?

— Что ты говоришь? Какое развлечься?

— А коли серьезно у вас, так давайте расписывайтесь как люди. А то по закону ты, Павел Дмитриевич, получается, сожительствуешь с чужой женой...

— Отец, ты сам сказал — мы люди взрослые. Не беспокойся ты о нашем моральном облике. На парткоме меня разбирать не будут — не те времена...

— Дурак ты, Пашка! При чем здесь партком... Хотя и партком, конечно... Главное-то не в этом.

— А в чем? В штампике? Другие без штампика прекрасно живут.

— Вы не другие... Случись со мной чего — вас вдвоем с Нюточкой вмиг из этой квартиры попросят. А втроем, тем более вчетвером...

— Отец, и думать не смей об этом!

— Ладно, ладно... А ты все же поговори с ней. Скажем так, для моего спокойствия. Мне ведь спокойствие медицински показано... Кстати, возьми вон бумажку, почитай. Ценная бумажка.

Он перевернул лежащую перед ним текстом вниз карточку и протянул Павлу. Павел поднес к глазам и прочел:

"Ларин Иван Павлович. Телефон домашний 221-43-12;

телефон рабочий 274-31-36".

— Вы с Татьяной между собой определитесь. Потом с Ванькой согласуйте, что, как и когда... Я тоже тут свяжусь кое с кем.

— Только ты, батя, не очень усердствуй. Береги себя, ладно?

V