Эксклюзивное интервью - Сандра Браун

— Выполнял, не правда ли? Я был там, когда вы больше всего нуждались во мне. — Он задержал взгляд на несколько секунд, прежде чем отвернуться. — Кофе?

— Пожалуйста. Есть что-нибудь перекусить? Грей приготовил плотный завтрак, похожий на тот, которым кормил Барри сутки назад. Пока они ели, тишина нарушалась только звяканьем ложек о тарелки. Через какое-то время, Спенс спросил:

— Всегда так?

— Как «так»?

— Так тихо.

— Нет. — Грэй потягивал свой кофе. — Обычно еще тише. Здесь никто не разговаривает.

— Грэй-одиночка, — бросил Спенс. — Сильный и молчаливый, огромный, неулыбчивый герой, который воздерживается от публичности и ищет уединения. Черт! Прямо как в старых легендах. Как знать? Может, через сотню лет школьники будут петь о тебе песни.

Грэй молчал.

После миссии по спасению заложников к нему подкатывали редакторы и кинопродюсеры, страстно желая перенести его приключения в сферу развлечения. Они предлагали баснословные деньги, но он не поддавался соблазну. Грэй достаточно сэкономил, чтобы купить это поместье и жить комфортабельно до конца своих дней. Все, что он хотел, — это выйти из игры, и он вышел.

Бондюрант убрал тарелки со стола, затем вернулся с кофейником и разлил по чашкам кофе. Наконец он снова затронул причину приезда Спенса в Вайоминг.

— Причина в тебе. Только это, — сказал Спенс. — Дэвид послал меня в Сиэтл по делу. Вот я и подумал, раз уж пролетаю мимо, заеду-ка и повидаюсь с тобой.

Дэвид действительно мог послать его по делу, но Спенс ничего не делал просто так. Каждый свой поступок он железно мотивировал, создавая таким образом надежное прикрытие. У него всегда были запасные позиции для отхода на тот случай, если его действия попадут под тщательную проверку какого-нибудь федерального контролирующего органа.

Спенс, несомненно, был лучшим в их пехотном и разведывательном отделении. Он был асом во всем — в оружии, разведке, наблюдении. Мартин не ведал страха, он был машиной. Грэй нисколько бы не удивился, найди он компьютер в его голове. Или двигатель в груди вместо сердца.

Он полностью отдавал себе отчет, что человек, сидящий напротив, не имеет души.

— Ты лжешь, Спенс.

Спенсер Мартин даже глазом не моргнул.

— Черт, действительно лгу! И не могу выразить словами, как я рад, что ты просек это, Грэй. Ты все такой же цепкий. Не утратил хватку. — Он наклонился вперед. — Дэвид хочет, чтобы ты вернулся.

Несмотря на искреннее удивление, Грэй сохранил каменное выражение лица.

— Ты нужен ему в Вашингтоне, — добавил Спенс.

— Черта с два я ему нужен!

— Послушай. — Спенс поднял обе руки. — Он гордый человек. Черт, я мог бы не говорить тебе этого. Он упрямый и решительный, и самое трудное для него — это отступать и извиняться.

— Он поэтому послал тебя?

— Не хочется унижаться, я просто прошу от имени Дэвида, чтобы ты возвратился в Вашингтон, там твое настоящее место.

— Мое настоящее место здесь.

Спенс взглянул на живописный пейзаж за окном.

— Ты не медведь гризли, Грэй..

— Я люблю горы.

— И я тоже. Они прекрасны для альпинизма, лыж и тирольских песен. Береги это место для каникул, но возвращайся со мной в Вашингтон. Ты зря растрачиваешь свой талант. Ты нужен президенту. Нужен мне. Нужен стране.

— Прекрасная, волнующая речь! Кто тебе ее написал? Нили?

— Я серьезно.

— Я нужен стране? — Грэй хмыкнул. — Протри глаза. Страну не волнует, жив я или умер. Я делал работу, которой меня обучили. Больше моей стране ничего и не требовалось, и я убежден, не потребуется. Так оно и должно быть.

— Ладно, забудь патриотический долг. А как насчет Дэвида?