Алиби - Сандра Браун

Она залилась краской и поспешно отвернулась. Рука в дорогих перстнях взлетела к шее и принялась нервно играть тонкой золотой цепочкой.

"Клюнуло!” — подумал про себя Бобби, расплачиваясь с барменом.

Он подошел к ней сзади. Она не видела его и подняла голову, только когда Бобби взялся за спинку свободного стула. — Простите, здесь кто-нибудь сидит? Широко раскрывшиеся глаза и краска удовольствия, бросившиеся ей в лицо, выдали все, что она чувствовала. Впрочем, она тут же спохватилась и даже сделала попытку скрыть свои чувства под напускным кокетством.

— Теперь сидит, — сказала она, хихикнув, поскольку Бобби уже опустился на стул. При этом он намеренно коснулся коленями ее колен, тотчас, впрочем, извинившись за свою неловкость.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — спросил он самым светским тоном.

Ее звали Элен Роджерс. В Чарлстон она приехала из Индианаполиса и очень страдала от южной жары. Впрочем, тут же добавила она, и в палящем солнце есть свое очарование. От местной кухни она была в полном восторге, хотя и пожаловалась, что за неделю пребывания в Чарлстоне успела набрать пять лишних фунтов.

— О, вам нет никакой необходимости следить за своим весом, — галантно сказал Бобби, хотя, на его взгляд, Элен не мешало бы сбросить фунтов пятнадцать-двадцать. — У вас отличная фигура!

— Я получаю хорошую физическую нагрузку у себя на работе.

— Вы инструктор по аэробике? — предположил Бобби. — Или тренер?

— Кто, я? — Она расхохоталась. — Господь с вами! Я учительница, преподаю английскую грамматику и веду дополнительные занятия по чтению. Набегаешься по этим этажам! Боже, да я каждый день прохожу не меньше десяти миль!

Элен сразу заметила, что он родом из Южных штатов (“Вы совершенно правы, мэм!”). Она определила это по его акценту — по характерной для Юга мелодичности речи и по тому, как он растягивает слова. Ей нравятся южане, призналась Элен. Они обычно жизнерадостные и приветливые.

Бобби улыбнулся и наклонился к ней:

— Мы стараемся быть джентльменами, мэм.

Он тут же доказал это, пригласив Элен на танец. И еще на один. Когда оркестр заиграл медленную музыку, Бобби как бы невзначай привлек Элен к себе, не забыв извиниться за то, что так сильно взмок. Но она возразила, что это сущие пустяки и что ей нравится запах пота. “Это так по-мужски!” — сказала она.

В середине танца он положил руку на ее пышный зад и прижал к себе так, что она не могла не почувствовать его возбуждения.

Когда музыка кончилась, Бобби был красен, как вареный рак.

— Извините меня, пожалуйста, — бормотал он, очень правдоподобно запинаясь. — Мне.., мне ужасно стыдно. Дело в том, что я давно не прикасался ни к одной женщине. Если вы хотите, чтобы я оставил вас в покое, только скажите, и я…

— Вам не за что извиняться, — мягко сказала Элен. — Это только естественно, и вы ни в чем не виноваты. Ведь вы же не можете контролировать…

— Нет, мэм, не могу. Во всяком случае, не тогда, когда держу вас в объятиях.

Элен взяла его за руку и, отведя обратно к столику, заказала обоим по крепкому коктейлю. Когда она сделала из своего бокала несколько внушительных глотков, Бобби рассказал ей о своей жене.

— Она умерла от рака, — закончил он трагическим голосом. — Это было два года назад, в октябре.

Взгляд Элен выразил приличествующую случаю печаль.

— О, как это ужасно!

И Бобби, ободренный успехом, поведал Элен, что только недавно снова начал выходить и радоваться жизни.

— Сначала, — говорил он грустно, — я был очень доволен, что у нас не было детей, но теперь… Теперь я об этом жалею. Ведь я остался совсем один на всем белом свете, а это нелегко. Человек не должен быть один, понимаете? Это противно его природе.

В ответ Элен сочувственно похлопала его под столом по ноге. Потом ее рука поднялась чуть выше и осталась там.

А Бобби подумал, что все идет как по маслу.

* * *