Брат мой, Каин - Сандра Браун

По мнению Хойла-старшего, религия представляла собой проповеди, молитвы и распевание гимнов и предназначалась исключительно для женщин или для мужчин, ничем от женщин не отличавшихся. Религиозные сообщества, с его точки зрения, были сродни организованной преступности, только церкви не платили налоги и ни за что не несли ответственности. Хафф ненавидел церковников так же яростно, как гомосексуалистов и членов профсоюза.

Крис тактично увел разговор в сторону от младшего брата и его недавнего увлечения религией.

— Я как раз говорил Беку, что Шлепу Уоткинса только что выпустили на поруки.

— Белая рвань, вся семейка, начиная с деда этого ублюдка. Еще тот был подлец, — пробормотал Хафф, снимая ботинки. — Дедушку Уоткинса нашли мертвым в канаве, из горла торчала разбитая бутылка из-под виски. Вероятно, он в очередной раз перешел кому-то дорогу. Думаю, Уоткинсы спали друг с другом, потому что все они уродливы и тупы, как полено.

Бек рассмеялся.

— Все возможно, но я у Шлепы в долгу. Если бы не он, я бы не сидел у вас в доме в ожидании воскресного ужина.

Хафф посмотрел на него так тепло, как смотрел на собственных сыновей.

— Нет, Бек, ты обязательно стал бы одним из нас, не так, так иначе. Знакомство с тобой окупило всю эту историю с Джином Айверсоном. Ты единственный плюс этого дела.

— Бек и послушные присяжные, — добавил Крис. — Давайте не забудем об этих двенадцати. Если бы не они, я бы не пил сейчас пиво вместе с вами, а делил бы камеру с таким, как Шлепа.

Крис часто вспоминал о том, что попал под суд по обвинению в убийстве Джина Айверсона. Его шутливое отношение к произошедшему всегда коробило Бека. Так случилось и на этот раз. Он решил сменить тему.

— Мне неприятно говорить о делах в выходной, но я вынужден.

— В моем расписании нет выходных, — отозвался Хафф. Крис застонал.

— Но это не мой случай! Новости плохие, да, Бек?

— Ничего хорошего они не сулят.

— А это не может подождать? Может, лучше сначала поужинать?

— Разумеется, это может подождать. Как скажете.

— Нет уж, — решил Хафф. — Ты знаешь мое отношение к плохим новостям. Их я предпочитаю узнавать как можно раньше. И черта с два я буду ждать, пока мы поужинаем. Так что случилось, Бек? Только не говори, что на нас опять наехали из Управления по охране окружающей среды…

— Нет, дело не в этом. Вернее, не совсем.

— Тогда о чем речь?

— Не гони лошадей, я сначала налью всем выпить, — обратился Крис к отцу. — Ты любишь выслушивать плохие новости спозаранку, я предпочитаю слушать со стаканом бурбона в руке. Тебе налить?

— Побольше льда, воды не надо.

— А тебе, Бек?

— Нет, спасибо.

Крис подошел к бару, достал графин и два стакана. Он подался к окну, раздвинул планки жалюзи и тут же потянул за шнур, чтобы отодвинуть их в стороны.

— Это еще что такое?

— В чем дело? — спросил Хафф.

— Во двор въехала машина шерифа.

— Ну и что ты всполошился? Сегодня день выплаты. Крис ответил ему, не отрываясь от окна:

— Я так не думаю. Он кого-то привез с собой.

— Кого?

— Впервые вижу этого парня.

Крис налил виски, передал стакан отцу, но все трое молчали, слушая, как Селма идет из кухни к парадной двери, чтобы впустить приехавших. Экономка поздоровалась с ними, но все говорили так тихо, что отдельных слов было не разобрать. Селма вошла первой.

— Мистер Хойл, шериф Харпер хочет поговорить с вами. Хафф махнул рукой, чтобы она впустила его.

Шериф Ред Харпер был избран на эту должность тридцать лет назад при моральной и финансовой поддержке Хаффа Хойла. Чековая книжка Хойла помогала ему оставаться на посту все эти годы.

Волосы Харпера, огненные в молодости, поблекли, словно голову покрыла ржавчина. Ростом он был выше шести футов, но оставался настолько худым, что портупея казалась упряжью, повешенной на фонарный столб.