Главный свидетель - Сандра Браун

— Да пытался, но не очень уверен, что мама поняла все, как надо. Очень уж она вопила. Ты же знаешь, что когда мама орет, то слушать она не в состоянии.

Лютер кивнул. Девчонки тем временем прошли внутрь заведения, чтобы заплатить за бензин. Они настолько увлеклись беседой и так хохотали, что лишь мельком взглянули на Лютера. Богатые такие шлюшки — из тех, что разъезжают на роскошных машинах, купленных заботливыми папашами к шестнадцатилетию своих чад. Такое ощущение, что весь мир у них в кармане. Девицы посмотрели сквозь Лютера, словно он стеклянный, словно передними сидел и не мужчина вовсе, а так, куча тряпья. Лютеру все это очень и очень не нравилось.

— Необходимо издать закон, чтобы подобные девицы не появлялись в общественных местах, размахивая сиськами, — буркнул он. — Я хочу сказать, что они вполне в курсе, какое волнение в крови происходит при этому мужчины.

— Хватит тебе онанировать и обращать внимание на всякое дерьмо, — заорал вдруг Генри.

Генри, будучи всего на несколько минут старше брата, воспринимал свое старшинство с полной ответственностью. Он был воителем и, пожалуй, даже главнокомандующим, поскольку планирование операций входило в его компетенцию. Впрочем, по этому поводу они не ссорились. Лютер полностью признавал руководящую роль брата. Он предпочитал ни за что не отвечать. Просто выполнять команды — и все. И в этом на него вполне можно было положиться в любом предприятии, неважно, законном или нет. Он всегда находился на вторых ролях — делать делал, но думать отказывался напрочь.

Генри все еще не отошел от мамашиной взбучки:

— Она сказала, что даже если наши мозги вложить в одну голову, то все равно получится типичный кретин. Еще сказала, что только абсолютному идиоту может прийти в голову мысль заявиться в дом бабушки миссис Бернвуд, поскольку в этом самом месте исчезнувшую станут искать в первую очередь.

— Слушай, Генри, — тихо произнес Лютер. — Поклянись, что никогда не передашь мои слова Ма?

— Короче…

— Я наделал в штаны в буквальном смысле, когда за нами кинулись федералы, стреляя почем зря. В жизни — так не боялся.

— Думаешь, я не испугался? Нам просто повезло, иначе две наших задницы давно бы стали украшением местной тюряги.

Упоминание о тюрьме мгновенно напомнило им о Билли Джо и его горькой доле — и все из-за той проклятой бабы, которую они ищут. Неожиданно оба почувствовали, что чертовски устали, а кроме того, им порядком наскучило заниматься дурацкими розысками.

Но каждый из них помнил о маленьком братишке, запертом за решеткой в компании со всякого рода и цвета извращенцами и педиками. К тому же братья знали, что до конца жизни — по милости миссис Бернвуд — малыш останется калекой, и поэтому невольно накручивали себя, возбуждая собственную злобу и неутолимую жажду мести.

— Слушай, мы зря теряем время, околачиваясь в подобном местечке, — произнес Генри. — С каждой минутой она становится все более недосягаемой.

— Вернусь через секунду, — заявил Лютер, двинувшись к выходу, — закажу еще порцию бобов.

— Как же, бобов, — с иронией заметил брат, схватив того за ворот рубашки. — Небось просто хочется еще разок полюбоваться на этих потаскушек.

— Ну и что с того, что я взгляну еще разок?

В течение часа они кружили по Шеридану в надежде, что созерцание родного города Кендал Бернвуд натолкнет их на какую-либо мысль, на ключ, который прямехонько приведет их в гнездышко адвоката. Одно из возможных местечек, где Кендал могла бы скрываться, они уже проверили — и не без риска для собственной жизни, хотя дом ее бабушки и находился в малозаселенном пригороде.