— Что же вы слышали, Кьяра?

— Типа того, что вы приехали поучить уму-разуму некоторых зазнавшихся шоу-звезд, которые, находясь под определенной “крышей”, решили закантоваться сюда и перестали платить за то, что их, так сказать, оберегают от дождя и града.

Лицо Барбони побагровело, что ему совсем не шло.

— Ваша задача, — продолжала я, — объяснить им их ошибку, уговорить, напугать, если надо… Конечно, не более того. — Я смотрела ему прямо в глаза, но страха в них не видела. Краска постепенно сходила с его лица. — Однако у них тоже ведь могла быть своя защита, правда? Уже другая.

Так я закончила монолог. Он же — протокол дознания, а быть может, обвинительное заключение.

Некоторое время мы молчали. Похоже, Барбони колебался. Или просто размышлял. Во всяком случае, взгляд был отсутствующий, словно он решил вспомнить и проанализировать всю свою жизнь, чуть ли не с детства.

Наконец он встрепенулся, передернул плечами, опорожнил бокал и заявил:

— Страховка… страхование необходимо всем. Если в нашей компании какой-то клиент не платит взносы, не платит за услуги, которые мы предоставляем, то порой… В общем, приходится вмешиваться мне. Догадываюсь, вы можете сравнить меня с вышибалой в вашем клубе или кем-то похуже, но я не только принуждаю, я и помогаю.

Официантка прибыла с нашими бифштексами, которые заслуживали всяческого внимания, и я сочла за благо прекратить этот разговор.

Кое-что для меня уже прояснилось. Не очень много, но все-таки… И я перестала его бояться. Зачем? Ведь я из тех Лаватини.

Глава 20

Обед был отличный. Особенно если не думать о компаньоне и вообще о сопутствующих обстоятельствах. Мусс был легче воздуха, а лимонный пирог меня просто околдовал. Танцовщице полагается думать о фигуре, но меня эта забота пока что миновала. Благодарить за это нужно, полагаю, не себя, а те загадочные штуки, которые называются генами. Гены Лаватини.

Барбони, по всей видимости, тоже был доволен обедом. Улыбка почти не сходила с его лица, мясистая крепкая ладонь то и дело оказывалась на моем бедре. И должна сказать, что после пары-тройки бокалов шампанского это стало казаться мне не таким уж противным. Как-никак знак внимания. К тому времени, когда он расплатился по счету, я уже начала думать, что смогу даже ответить ему благодарным поцелуем. Безумие, конечно, если иметь в виду, что я была почти уверена: он не кто иной, как наемный убийца, в обязанности которого входит расправа с теми замешанными в порнобизнесе субъектами, которые отказываются платить мафиози.

Мы вышли из ресторана, и Барбони хозяйским жестом обнял меня за талию. Так мы проследовали к тому месту возле мусорных баков, где он припарковал машину. Я ощущала его запах — это означало, что я достаточно трезвая.

Не дойдя до машины, он вдруг резко остановился и больно схватил меня за руку. Вот оно, подумала я, начинается…

— Паршивые гребаные суки! — заорал мой элегантный кавалер.

Не скажу, чтобы я привыкла к такому способу проявления страсти, но в конце концов у каждого мужчины свои причуды.

Однако он смотрел не на меня, а на “порше”. Все четыре колеса были спущены.

Уверена, его крик был слышен внутри ресторана, но, как видно, после оплаты там теряли интерес к недавнему клиенту. Во всяком случае, никто оттуда не вышел. Мы были предоставлены самим себе и могли бесноваться сколько угодно перед машиной с четырьмя баллонами, из которых вышел весь воздух. Поэтому, когда минуты через две после нашего ужасного открытия откуда-то из-за поворота выскочил неказистый грузовичок, я была и удивлена, и обрадована. Главным образом оттого, что он как две капли воды был похож на пикап моей славной хозяйки Пат и за рулем сидела женщина, точь-в-точь напоминавшая ее. Для пущей важности она даже водрузила на крышу желтую мигалку. У нее такая была, я знала.

Да, моя команда начеку и продолжала успешно действовать!