Жертва любви - Джорджетт Хейер

– Мартин? Пожалуй, надо попробовать сшить у него пару. Я не в восторге от твоих камзолов, и мне не нравятся твои галстучные булавки, а шляпы слишком лихо заломлены набекрень, что совсем не годится мужчинам моего возраста; жилеты же твои начисто лишены фантазии, но одна вещь туалета у тебя неоспоримо лучше, чем у всех в городе, – это сапоги, они сшиты самым модным сапожником и всегда сверкают. Скажи, чем твой камердинер их чистит? Я даже пробовал мешать ваксу с шампанским – эффект не столь хорош, как можно было предположить.

Его с заметным нетерпением прервал мистер Хаммонд:

– Сэр, сейчас не подходящий момент обсуждать и сравнивать ваших сапожных мастеров. Лорд Вайдел! Понимая мою непреклонность, мистер Комин удостоил меня объяснения по поводу всей этой удивительной ситуации.

– А! Так он вам объяснил! – Маркиз оглядывался в поисках своего сюртука для верховой езды.

– Изложил все весьма умело, как всегда, можно сказать, с большим искусством владения устной речью, я все слышал, – подтвердил, кивнув, лорд Руперт. – Знаешь, Вайдел, я окончательно понял, что вся эта история никуда не годится: ты не можешь жениться на этой девушке. Подумай о чести своего имени, не говоря уже о Джастине.

Мистер Хаммонд взглянул на лорда Руперта с осуждением, но обратился к маркизу:

– Милорд, объяснение мистера Комина привело меня в ужас. Я был совершенно сражен вашим неблаговидным поведением. Внутренний голос подсказывает мне, что надо просто умыть руки и не ввязываться в эту более чем сомнительную историю. Но если я все же приму решение совершить желаемый обряд, то не из стремления угодить вам, ибо ваш образ жизни мне отвратителен, а исключительно из-за сочувствия к молодой леди, чье честное имя вы опорочили, ну и, конечно, в интересах морали.

Лорд Руперт перестал крутить монокль и возмутился:

– Дьявольщина! На твоем месте, Вайдел, я yи за что бы не стал прибегать к услугам этого парня. Не подумай, что я вообще против брака, но в данном случае я нахожу всю историю просто идиотской.

Маркиз пожал плечами:

– Какое мне дело до его мнения, главное – чтобы он выполнил обряд.

– Может быть, – с сомнением произнес лорд Руперт, – события разворачиваются слишком быстро… Но, согласись, если каждый вообразивший о себе Бог знает что священник станет читать мне нотации… Во времена моего отца, ты его не знал (чертовски вспыльчивый был человек) – так вот, если капеллан произносил при нем такое, что не нравилось отцу, причем, заметь, с кафедры в церкви, то он запускал в него своей табакеркой или чем под руку подвернется… А теперь что произошло?

Это уже относилось к вбежавшей в гостиную герцогине.

– Ее там нет, mon fils, – объявила она не без тайного облегчения.

– Что? – быстро спросил Вайдел. – Как это – нет?

– Ее нет в гостинице. И никто не знает, где она.

Маркиз как бешеный промчался мимо матери и выскочил за дверь. Леони со вздохом посмотрела на лорда Руперта.

– Признаюсь, не могу не радоваться тому, что она исчезла, – тихо сказала герцогиня, —

но вот что мне кажется странным – почему она все время стремится убежать?

Джулиана, все это время молча смотревшая на огонь в камине, впервые открыла рот/

– Вы же не хотите, чтобы Вайдел на ней женился, тетя Леони, но, поверьте, Мэри просто создана для него. И любит вашего сына, как и он ее.

– Eh bien, но если она любит его, то почему убегает?

– Она считает, что недостаточно хороша для него, – объяснила Джулиана. Мистер Хаммонд взял свою шляпу.

– Поскольку несчастная девушка, из-за которой я сюда прибыл, сбежала, разрешите откланяться и мне. Помочь совершению брака в данном случае было противно моей воле, и я рад, что мои услуги не понадобились.

Огромные глаза герцогини насмешливо смерили священника с головы до ног.