Незабываемая - Мерил Сойер (1999)

Когда Грег подкатил наконец к своему дому, часы показывали десять. Доджер спрыгнул с заднего сиденья. В доме горел свет. Впервые за два с лишним года он вернулся в освещенный дом и был поражен тому, какое удовольствие ему доставил льющийся из всех окон свет. Грег все еще корил себя за то, что совсем недавно так дурно думал о ней. Все, что он узнал за этот день от Лаки, полностью противоречило его прежним представлениям.

Итог сеанса гипноза сильно его огорчил. Она действительно не помнила своего прошлого и, похоже, так ничего и не вспомнит. Ему и прежде было трудно назвать ее лгуньей — как-то не поворачивался язык. Теперь же оказалось, что у них гораздо больше общего, чем он мог заподозрить.

Грег еще не забыл, как горит все тело от ремня, которым его потчевала тетя Сис. Но ремень — мелочь по сравнению с горящей спичкой, поднесенной к нежной детской ладошке. Неудивительно, что это травмировало ее так сильно, что она не может вспомнить, как ее зовут. «Ткнись»... Вот чертовщина! Откуда берется в людях такая жестокость?

Как ни странно, погружение в собственное тяжелое прошлое, судя по всему, нисколько не удручило Лаки. Наоборот, она радовалась, что узнала правду. Кажется, ее больше всего заботило, верит ли ей Грег.

Раньше Грега бы разозлило такое внимание к его чувствам, теперь же он находил это невероятно трогательным.

— Что же мне ей сказать? — обратился он к Доджеру.

Вообще-то сейчас ему меньше всего хотелось с ней разговаривать. Целовать ее, обладать ею — вот к чему сводилось его желание! Иных способов утешить Лаки Грег не знал. В отношениях с женщинами ему вообще были мало доступны какие-либо способы самовыражения, кроме постельного.

Он въехал в гараж, заглушил двигатель и, проведя рукой по лбу, собрал целый фунт пыли. Все тело было потным и грязным после лазанья по кустам.

— Все, Доджер, первым делом — в душ. Войдя в дом, Грег остановился как вкопанный: из кухни так вкусно пахло, что у него заурчало в животе. Она приготовила к его приезду»что-то особенное и ждет! Как он мечтал когда-то, чтобы Джессика поступила так хотя бы один раз... Но от нее нельзя было дождаться ничего похожего. Если он опаздывал к ужину, то вынужден был разогревать еду самостоятельно и поглощать ее в одиночестве, потому что Джессика дулась и не показывалась на глаза.

— Это мы! — крикнул он.

— Отлично! — отозвалась Лаки из кухни. — Нашли своих заблудших?

— Ага. Это мальчишка забрел в джунгли и... — Грег заглянул в кухню и замер. — Лаки!

Знакомыми были только ее глаза — огромные, зеленые, с густыми темными ресницами. Впрочем, соблазнительная фигура тоже, даже слишком. Но...

— Что с твоими волосами?

— Нравится? — неуверенно спросила она. Господи! Она совершенно преобразилась. Прежние обесцвеченные и завитые волосы сменились каштановыми, коротко подстриженными, окружившими лицо волнистыми прядями.

Молчание напоминало затишье перед тропическим штормом. Детское желание Лаки заслужить его одобрение растрогало Грега до глубины души, а ее новый облик полностью лишил сил к сопротивлению. Но скоро в огромных зеленых глазах появилось выражение грусти и одиночества.

— Значит, не нравится? — спросила она, не скрывая разочарования.

Только сейчас Грег сообразил, что стоит, как столб, не в силах вымолвить ни словечка.

— Не нравится?! Да я в полном восторге! — Он улыбнулся и был вознагражден ее ослепительной улыбкой. — Тебе очень идет.

— Я попросила Сару постричь меня и покрасить волосы. — Лаки осторожно прикоснулась к своему затылку. — Приходится прыскать лаком, чтобы не был заметен выбритый кусок, но так все равно лучше, чем прежняя мелкая завивка.

— Теперь ты себя узнаешь? Она покачала головой.

— Все равно нет. Это не я. Но мне нравится. — Она взяла со стола пакет и извлекла на свет черный закрытый купальник. — Посмотри! Теперь такой, какой нужно?