Незабываемая - Мерил Сойер (1999)

Вода была теплой, тропическая ночь и того теплее, ее тело источало жар. Грег плавился от этого жара, чувствуя, как сполохи пламени, опалив ему ноги и живот, лижут грудь. Он сгорал от желания стащить с нее купальник, исследовать дюйм за дюймом ее грудь ненасытным ртом.

Но пока что Грег довольствовался тем, что гладил ладонями ее голую спину. Ладони опускались все ниже, он прикоснулся к полосе ткани и без задержки про

ник рукой под нее. Ее чуткая нижняя губа задрожала, из горла вырвался сдавленный стон.

Но она не отпрянула, напротив: ее ноги переплелись с его ногами, и он оторвал ее от песчаного дна, покачиваясь вместе с ней и распаляясь еще больше. Кровь клокотала у него в жилах, дыхание становилось все более прерывистым. Лаки дрожала и впивалась ногтями в его плечи. Грег заставлял ее изгибаться, прижимал к своей вздыбленной плоти, одно это доставляло ему такое острое удовольствие, что он громко застонал. Он уже забыл, когда последний раз так желал женщину!

Грег с усилием просунул руку между их слившимися телами. Ее грудь словно специально была создана для того, чтобы лежать в его ладони — нежная, пульсирующая, желанная. Твердый сосок, казалось, вот-вот прожжет в его ладони дымящуюся дыру. Раньше он не знал, что его сердце способна совершать по нескольку ударов в секунду, не выпрыгивая при этом из грудной клетки. Боже, что делает с ним эта женщина, даже как будто ничего и не делая?

Блаженно жмурясь от тяжести ее груди, Грег потеребил подушечкой большого пальца упругий сосок.

— Ты все еще хочешь говорить? — хрипло прошептал он.

Ответом ему был ее сладострастный вздох, и он преисполнился мужской гордости. Теперь она полностью в его власти! Он повторит все снова — вернее, сделает то, от чего один раз воздержался. Она почувствует его раскаленное желание всем своим нутром и будет умолять его, чтобы он побыл в ней еще! А он уж постарается не подкачать.

Они застыли, покачиваясь на ленивых волнах, перемещаясь вместе с ними. Грег все сильнее прижимал ее к себе, упиваясь волшебством безветренной ночи и готовой отдаться женщиной.

Но внезапно что-то переменилось. Тело Лаки напряглось, ее ноги перестали обвивать его, а руки уперлись ему в грудь. Пытаясь вырваться из объятий, она пролепетала:

— Я не могу... Пойми, Грег, я уже не та, я родилась заново.

— Это еще что такое, черт побери?

Грег нехотя отстранился. В ее взгляде, все еще затуманенном от желания, неожиданно проступила непоколебимая воля.

— Кем бы я ни была в прошлом, теперь это не важно. У меня появился шанс начать жить снова. И я больше не буду шлюхой!

Грег стал мысленно считать, чтобы справиться с разочарованием, и это немного помогло. По крайней мере, он не набросился на нее и не овладел силой.

— Я бы не назвал это поведением шлюхи.

— А как бы ты это назвал?

Грег оказался в замешательстве. Что тут ответить? Он был зол и на нее, и на самого себя, но мысленно признавал ее правоту. Он ведь и впрямь считал ее легкодоступной, хотел овладеть ей, как тогда, подмять ее под себя...

— Ты хочешь меня, я — тебя. Все просто. Зачем придумывать лишние сложности?

— Все совсем не просто. — Она сделала шаг назад. — Как жаль, что ты не можешь меня понять! Грег, я хочу стать лучше...

— Неужели? — усмехнулся он и указал на ее грудь, на натянувшие мокрую ткань соски. — А это что такое? Стоит тебе оказаться рядом со мной, как твое собственное тело начинает подавать сигналы. Разве не так?

Лаки упрямо стиснула зубы и тряхнула головой. От этого ее груди задорно подпрыгнули, и Грег разозлился еще больше.

— Я могу быть сильной. Возвращаться к старому совсем не обязательно. И потом, у тебя свои проблемы...

— Что?!

Он шагнул к ней, полный решимости сгрести ее в охапку и целовать до тех пор, пока она не сдастся. Лаки попятилась, переступила через белую полоску ленивого прибоя, и Доджер кинулся ей навстречу.

— Ну, помнишь, той ночью...