Настоящее сокровище - Сюзанна Симмонс

— А-а… — протянул Йен, и на лице его появилась понимающая улыбка, — теперь понимаю. Девушка желает иметь убежище.

— Конечно, она хочет иметь место, которое могла бы называть своим.

Митчелл встал. Он был намерен удовлетворить ее желание.

Глава 11

— Куда, черт возьми, он запропастился?

Сильвия Форбс опять откинулась на спинку роскошного, обитого бархатом кресла, поднесла к губам рюмку отменного шерри и, стараясь сохранять выдержку, повторила:

— Я же говорила тебе. Он уехал в Америку, Роджер. Роджер Форбс по обыкновению возмущенно фыркнул, после чего выразил свое негодование словами:

— Не понимаю, как он мог смотаться в Америку, зная, что к нему едут гости. Впервые в жизни оказываюсь в таком идиотском положении.

Сильвия посмотрела на Роджера. Она считала, что этот мужчина просто не имеет права быть таким красивым, но, видимо, природа решила возместить ему красивой внешностью недостаток характера. Относительно самой себя Сильвия, естественно, не делала таких заключений.

Объект ее внимания продолжал что-то бормотать себе под нос, потом пошевелил носком черного парадного ботинка затухающие угли в открытом камине, наблюдая, как искры поднимаются и исчезают в широком дымоходе.

От экономки, миссис Пайл, они узнали, что взамке Сторм топят камин даже теплыми летними вечерами, особенно в гостиной и парадных комнатах. Делалось это не столько ради тепла, сколько для того, чтобы предотвратить сырость в помещениях.

Роджер Форбс опять наполнил свою рюмку. У хозяина замка была богатейшая коллекция спиртных напитков, и в его отсутствие гости развлекали себя дегустацией.

— Наверное, отсутствие приличных манер у Сторма объясняется тем, что он родился и вырос вдали отсюда и не имеет к этому замку никакого отношения.

— Да ничего подобного, — моментально отреагировала Сильвия, раздражаясь на замечание пасынка.

— По-моему, его родители… или мать были иностранцами, — продолжал Роджер.

— Уверяю тебя, это не так. — В детстве Сильвия была примерной ученицей и прекрасно знала родословную Стормов. — Да будет тебе известно, его мать была младшей дочерью герцога Каррона.

— Дочь этого чертова герцога. Да-а…

Сегодня Сильвия была расположена поучать Роджера.

— Митчелл Сторм может проследить свою родословную больше чем на тысячу лет, вплоть до древних правителей этих островов. Так что говорить, будто он не имеет отношения к этому поместью, по меньшей мере смешно.

— Но ведет он себя как настоящий чужак.

— Он ведет себя как человек, который много путешествовал и жил в самых отдаленных уголках земли.

— Он нецивилизованный человек.

— Он образованный, культурный, эрудированный и знает как минимум шесть языков. — Она отпила глоток целительного шерри. — Я думаю, его знания значительно обширнее тех, что ты успел почерпнуть в Кембридже, до того как тебя вышвырнули оттуда.

Лицо Роджера, отличавшееся правильностью черт, слегка изменилось в цвете; была ли то краска стыда или злости, или того и другого вместе — Сильвия не знала.

— Все это было так давно, Сильвия!

— У меня отличная память, ты прекрасно знаешь это, — многозначительно проговорила она, давая Роджеру понять, что помнит все его проделки, включая и те, о которых он сам предпочел бы забыть. Или уже забыл.

Сильвия наслаждалась своей властью над Роджером и умела заставить его быть послушным. Опасаясь нажить себе неприятности, Роджер был вынужденно любезен с мачехой, которая обожала властвовать над мужчинами.

И над женщинами.

Роджер вдруг взял тон, которого она не выносила и который узнавала мгновенно:

— Я ведь тоже могу припомнить кое-какие факты из твоей биографии, о которых ты предпочла бы забыть, мачеха.

— Веди себя прилично, Роджер, — невозмутимо проговорила Сильвия.

Она ненавидела слово «мачеха», и он прекрасно знал об этом.