Лаки - Джеки Коллинз (1994)

Она медленно открыла коробочку. Много лет Джино даже не вспоминал о ее днях рождения. Внутри лежала брошь в форме пантеры, инкрустированная бриллиантами с включением рубинов и изумрудов. Она никогда не видела такой тонкой работы. Очень оригинальная и абсолютно в ее стиле.

– Мне очень нравится, – нежно сказала она, особенно обрадованная тем, что он сам ее выбрал. – Просто замечательно! Мне правда очень нравится! – Она крепко обняла его.

– Я люблю тебя, дочка, – ровным голосом проговорил он. – С днем рождения!

Скоро начали подходить катера с гостями. Большинство приехали с подарками, которые образовали огромную кучу. Ее предстояло разобрать позже.

Одетая в ярко-алое длинное шелковое платье с разрезом спереди, украшенное новыми ожерельями и брошью-пантерой, загорелая, с собранными на голове волосами, Лаки излучала таинственность. Она подходила то к одной, то к другой группе гостей. Играя отведенную ей роль – миссис Станислопулос до кончиков ногтей, – Лаки знала, что это положение недолговечно.

Ленни держался в тени и наблюдал. Фантазия обернулась реальностью, которая глубоко запала ему в душу.

Он настиг Лаки в баре и влез в скучную беседу, которую она вела с разодетой в пух и прах блондинкой, увешанной бриллиантами по меньшей мере на миллион.

– Я скучаю по тебе, – шепнул он.

По ее телу пробежал холодок предчувствия. Блондинка деликатно удалилась.

– Я озабочен, одинок и сбит с толку, – продолжил он. – И ты не поверишь – по-моему, я влюблен.

– В кого-нибудь из моих знакомых?

Он прикоснулся к ее руке.

– А что ты чувствуешь?

– Что я замужем, – ровным голосом ответила она. – А ты – женат.

– Я расстанусь с Олимпией, – быстро проговорил он, – как только вернусь домой. А как насчет вас с Димитрием?

– Не знаю, – сказала она честно.

– Что ты имеешь в виду – не знаешь? Ты же собираешься с ним развестись, не так ли?

Ей не понравился его вопрос. Какое ему дело?

– Кажется, я не говорила, что планирую какие-то шаги в этом направлении, – холодно бросила она.

Он брезгливо дотронулся до ее ожерелья.

– Полагаю, после таких стекляшек действительно трудно отвечать.

Она вдруг взорвалась.

– Уж не намекаешь ли ты, что я живу с ним из-за денег?

– Предложи какое-нибудь более правдоподобное объяснение.

– Пошел к черту!

Он решил смягчить ее.

– Если только с тобой вместе.

Но Лаки не захотела идти на попятную:

– Проваливай, идиот!

Их разговор прервало появление Олимпии. Щеки ее пылали румянцем, груди вываливались из отрытого желтого платья, в котором она походила на перезревший банан. К тому же она накачалась наркотиков, но не подобрела. И напилась, но не развеселилась.

– Вы, похоже, нашли общий язык, – промурлыкала она. – О чем беседуете?

– Так, о пустяках, – отозвался Ленни.

– Она обозвала тебя идиотом. – Маленькие глазки Олимпии горели ревностью. – Ничего себе пустяки.

– Я неудачно пошутил.

– Ты всегда неудачно шутишь.

– Большое спасибо.

– Ты жалкий комик. Ты его когда-нибудь видела, Лаки? Он бездарь. – Она хихикнула.

– По правде говоря, – по неясной ей самой причине Лаки бросилась ему на выручку, – я была на его концерте и он показался мне очень талантливым и ни на кого не похожим.

– Где это ты его видела? – Вскинулась Олимпия.

– Некогда мне принадлежал отель в Лас-Вегасе, «Маджириано». Ленни выступал у нас.

– Так, значит, вы уже встречались.

Они оба ответили одновременно.

– Да, – сказала Лаки.

– Так, мельком виделись, – сказал Ленни.

– И чем занимались, трахались? – рыкнула Олимпия с пьяной прозорливостью.

– Ты не в себе, – быстро проговорил Ленни, обняв ее за плечи.

Она стряхнула его руку.