Ночь напролет - Джейн Кренц (2007)

– Выяснить, когда Памела его спрятала за щитком выключателя, невозможно, – сказала Айрин. – Это могло быть уже давно. Она сунула его туда и забыла. – Айрин, вдруг засомневавшись, задумалась. – Вот только…

– Вот только что?

– Он выглядит как новый, вы не находите? Он такой блестящий и чистый, не оцарапан и не обтерся о скважину. И еще: распределительная коробка внутри были покрыта тонким слоем пыли, которой на ключе не было. Вам не кажется, что, если бы он пролежал в стене несколько лет, такого быть не могло?

– Вы уверены насчет пыли? Была ночь, а у вас с собой только фонарик.

Айрин хотелось сказать, что она абсолютно уверена, но, подумав, ей пришлось признать: в словах Люка имелся здравый смысл. Она вынимала щиток при очень скудном освещении. И ко всему прочему была на взводе, нервничала.

– Пожалуй, вы правы. – Айрин правой рукой потерла шею сзади, пытаясь хоть немного освободиться от напряжения, продолжавшего тисками сжимать ее. – Поклясться, что на ключе абсолютно не было пыли, я не могу. Она могла также вытереться о мой карман, когда я спрятала туда ключ.

– Повторите еще раз, почему вы не показали ключ Сэму Макферсону, – попросил Люк каким-то слишком уж безразличным тоном.

Айрин поджала губы.

– Сегодня Сэм ко мне не очень был пристрастен, видимо, из-за моего прошлого. К тому же он, как и большинство в Дансли, считает меня больной с диагнозом «посттравматический синдром», хотя никто толком не знает не только, что это означает, но и как это правильно пишется. – Заметив промелькнувшее на лице Люка крайнее удивление, Айрин замолчала. – В чем дело?

– Посттравматический стресс? – переспросил он все тем же невозмутимым тоном.

– Название, конечно, затейливое. Но под ним местные обыватели подразумевают только то, что меня после трагедии с моими родителями уже нельзя считать нормальной.

– Ха! Нормальной.

– Технический термин, – сказала Айрин.

– Да, я понял. Продолжайте.

Айрин развернулась и, выйдя из кухоньки, принялась расхаживать по гостиной.

– Хоть я и была уверена, что Сэм вряд ли упечет меня за решетку за незаконное вторжение в дом Уэббов, предугадать его отношение к тому, что я вытащила из тайника Памелы ключ, я не могла.

– Все, что вы говорите, меня совершенно не убеждает.

Айрин остановилась и повернулась к Люку лицом.

– А это уж ваша проблема, не моя.

– Да, черт побери! Вы стали для меня большой проблемой. Почему вы ничего не сказали о ключе Макферсону?

– Ну хорошо, хорошо. – Айрин помолчала. – У меня такое предчувствие, что Сэм ищет любой предлог, лишь бы отказаться от расследования смерти Памелы. Я побоялась, что он либо проигнорирует ключ, либо изымет его у меня. В любом случае я его теряю.

Люк, к удивлению Айрин, погрузился в задумчивость.

– Черт меня подери! По-вашему, Макферсон помогает скрыть преступление?

– Приходится допустить такую возможность. – Айрин расправила плечи. – Нет никаких сомнений в том, что сенатор Уэбб не желает расследования, а большинство местных жителей почитают за счастье поддержать любое желание семьи Уэббов.

– Я постоянно слышу об этом. – Люк допил свое пиво, поставил на стойку пустую бутылку и одно долгое мгновение задумчиво смотрел на Айрин. – А вам действительно все время говорят, что у вас посттравматический стресс?

– Такой диагноз поставил мне психиатр, у которого тетя лечила меня после гибели родителей. Тот же диагноз мне ставили и другие врачи в течение многих лет.

– И что же, лечение вам помогло?

– Немного. – Айрин откашлялась. – Но по общему мнению, существенного улучшения не произойдет, пока я не научусь рационально, как взрослый человек, смотреть на вещи. А я… э-э… отказывалась делать это.

– Потому что вы не можете или не желаете принимать факты такими, какими их вам преподносят, – проговорил Люк без вопросительной интонации, как утверждение.