Медный всадник - Дмитрий Вересов

– Уже вечер, – сказал Кирилл. – Ты проспал всю ночь и весь день!

Сэр Лайон узнал его, кивнул и, привстав на ложе, пригладил свою шевелюру.

– У меня давно нет вестей от него, – сказал он, когда Марков спросил о Евгении. – Я полагал, что вы знаете больше. Впрочем, есть одно средство…

Он замешкался. Марков хорошо знакомый со здешними условностями, пообещал, что сохранит любую тайну, кроме той, что грозит погибелью его душе.

Франциск вздохнул.

– Здесь есть один искусник по части гадания. Сегодня ночью он обещал кое-что разузнать. Звезды, видите ли, сегодня благоприятны. Можете спросить его сами, это шут Маргарет – Леонард. Иногда я прибегаю к его услугам, монахи потом отмолят наши грехи. Это их дело, верно?!

Кирилл понял, что Франциск еще не скоро придет в себя, и сам отправился поговорить с карликом. Он знал, что иногда гадание дает результаты, но к здешнему шуту обращаться не случалось, он даже не знал, какой вид гадания тот практикует, а их в это время существовало великое множество. Будущее предсказывали по брошенным костям, по расплавленному воску, гадали на картах, на пепле…

Путь не занял много времени – замок Франциска был невелик, и число его постоянных обитателей не превышало нескольких десятков человек. Марков и слуга, взявшийся проводить его к Леонарду, спустились по лестнице в подземелье, разделенное на отдельные клети. Некоторые из них были огорожены решетками. Воображение мгновенно рисовало образы несчастных пленников, томящихся в оковах. На самом деле, здесь хранились запасы, которые ключник считал нужным держать взаперти. Навстречу важно вышагивал неизвестно как забредший сюда гусь. Слуга отпихнул его с дороги и показал Кириллу в дальний конец подземелья, где горел свет. Было заметно, что сам он не стремится встречаться с шутом.

Уже подойдя ближе, Кирилл почувствовал запах крови. Маленький человечек, встав на цыпочки, колдовал над столом. Марков не видел из-за его спины, чем он занят, но ему вдруг стало страшно.

На темных дубовых досках грубо сколоченного стола был распят козленок, живот его был вспорот, кровь еще капала на камни.

– Гадаю! – сообщил шут.

В руке Леонарда были зажаты окровавленные внутренности. Марков возблагодарил господа за то, что его не вывернуло наизнанку, как уже случалось не раз – к счастью, такую реакцию приписывали слабому желудку.

Он отметил про себя, что на столе были и другие пятна – старые, засохшие. Вот это гадание как раз представлялось Маркову полной чушью, но козленок уже издох, так что спорить по этому поводу бессмысленно.

– И что же ты нагадал?! – осведомился он.

– Ах, прекрасный сэр, – прошептал шут, перебирая в пальцах потроха, – мне жаль, но ничего невозможно прочесть! Эти проклятые козы часто лгут – они дети дьявола. Дьявол однажды взглянул в воду, увидел свое отражение и бросился прочь. А отражение осталось и превратилось в козу. Мееее! – проблеял он неожиданно.

– Перестань, шут, – сказал Марков презрительно, – шутки твои не смешны!

– Тот, кто не пил вина, не будет пьян. Тот, кто не слышал шутки, не рассмеется. Тот, кто не живет, не сможет умереть! – Леонард скользнул в сторону лестницы.

– Постой-ка! Что ты сказал?

Шут обернулся. Маркова поразили его глаза – желтые, с вертикальными черными зрачками.

– Стой!

Леонард замяукал и бросился наутек. Марков схватил его за воротник, но шут вырвался. Вереща, будто белка, он проворно взбежал по лестнице. У дверей Маргарет Кирилл снова едва не поймал его, шут оскалил острые зубы – лицо его изменилось и теперь напоминало мордочку какого-то мерзкого зверька.

В спальне горели свечи. На кровати сидела хозяйка, занятая рукоделием.

– Вы нашли время посетить бедную затворницу? – Она подняла вышивку к своим глазам и, не сводя взгляда с Маркова, воткнула и тут же вынула иглу.

Это был намек, яснее некуда. Однако Кирилл уже заметил движение под кроватью, как раз за ее ногами.