Клубника со сливками - Светлана Лубенец

И Римме показалось, что она вернулась в прошлое, а может быть, и вовсе никогда не расставалась с мужем, и что все, конечно же, у нее будет хорошо, поскольку не может быть плохо, когда рядом такой любящий человек. Да, они с ним ошибались, уходили к другим, но, видимо, судьбой предназначены только друг для друга. Она слышит, как у Гарика частит сердце, чувствует, как подрагивают руки. Он любит ее. Ну что ей еще надо от жизни?

Римма заливисто всхлипнула и прижалась к бывшему мужу всем телом. Она постарается забыть Егорова. Она будет любить Гарика так, как сможет, и у них действительно все будет хорошо. Они станут брать к себе в гости двухлетнюю Саньку, и Гарику будет радостно от того, что в их доме резвится ребенок.

В эту ночь Римма заснула на плече своего бывшего мужа, который, очевидно, останется ее мужем на все отпущенное ей время.

* * *

Гарик теперь почти каждый день ждал Римму на остановке маршрутных такси. Боковым зрением она видела, что очень часто Егоров провожает их глазами, прислонившись спиной к боку своей черной «Ауди». Римма не отваживалась взглянуть ему в лицо, а потому не могла даже представить, каково его выражение. Зато она наконец-то поняла, что с работы надо увольняться как можно быстрее, если она хочет обрести хоть какое-то спокойствие. Гарик ей это тоже активно советовал. Еще он советовал, уволившись, не устраиваться работать вообще. Несколько лет назад он ушел из муниципальной юридической консультации и, занимаясь частной практикой, зарабатывает очень неплохие деньги. За то время, что они не виделись с Риммой, он купил даже небольшой, в три комнаты, загородный домик, дел по благоустройству которого было невпроворот.

Когда она подала заявление об уходе на подпись Егорову, посмотреть ему в лицо ей все-таки пришлось. Она нашла его уставшим и похудевшим. Лоб перечеркивала незнакомая поперечная морщина. Римме не хотелось, чтобы он о чем-нибудь ее спрашивал, и он не спросил. Молча поставил свою подпись на заявлении и сказал, глядя мимо нее:

– Сейчас можно не отрабатывать две недели. А можно и отработать, если надо… В общем, как хотите… По вашему усмотрению…

Римма отрабатывать не стала. Необычно рано выйдя из «Петроспецмонтажа», она, что называется, нога за ногу побрела домой, попутно заходя в магазины, даже не столько за покупками, сколько для того, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Ей казалось, что настоящая жизнь, ради которой стоило рождаться на свет, закончилась. Она больше никогда не увидит Юру, а потому будет просто доживать положенный ей срок. Теоретически этот срок должен быть довольно приличным, но, может, ответственное за ее жизнь лицо сжалится над ней, и никчемное существование закончится несколько раньше.

Когда магазины ей осточертели, Римма купила билет на какой-то фильм и честно отсидела все время, пока две бандитские группировки методично уничтожали друг друга. Подойдя из-за этого к собственному дому почти в то же самое время, в какое она возвращалась с работы, Римма увидела на лавочке у подъезда Аркадия, друга Егорова, в день рождения которого с ней случилась самая трагическая история в ее жизни. При виде его холеного полного лица ее захлестнула такая горячая волна стыда, что на глаза даже навернулись слезы. Не без труда проглотив их и ухватившись обеими руками за ручки тяжелого пакета с продуктами, она остановилась перед ним и вопросительно заглянула в глаза. Аркадий поднялся со скамейки и улыбнулся темными шоколадными губами.

– Здравствуйте, Римма! А я жду вас! – весело сказал он.

– Зачем? – просипела она вмиг севшим голосом.

– Поговорить надо.

Аркадий попытался взять у нее из рук пакет, но она не дала, резко рванув его на себя. Одна ручка оторвалась, и им под ноги выпал пакет молока. Пакет лопнул и окатил щегольские серые брюки егоровского друга веером жирных белых брызг.

– Какой ужас! – выдохнула Римма.

Аркадий, продолжая улыбаться, сказал: